«В соседнем от меня районе, где располагался городской парк, уже появились немцы, — вспоминал Иван Иванович Скрипка. — Я позвонил по чудом уцелевшей связи лейтенанту Березкину. Договорились уходить вместе.

Светила большая луна. Мы оба были одеты в пограничную форму — зеленую, заметную издалека. Шли на восток под обстрелами оуновцев, которые поливали нас огнем с крыш домов и колоколен костелов. К рассвету выбрались на восточную окраину города.

На дороге — ни одного человека. Мы поспешили догнать свои войска. Над нами на малой высоте прошла пара «мессеров». Потом развернулись и начали нас обстреливать. Залегли, стали вести огонь из пистолетов. Проутюжив нас, фашисты улетели».

Так, под обстрелом и налетами немецких самолетов, лейтенанты Скрипка и Березкин добрались до леса, где располагался штаб 6-й армии генерала Музыченко. Разыскали свой разведпункт, который находился здесь же.

В те дни впервые не издалека, а лицом к лицу Иван Скрипка столкнется с фашистом. Наши зенитчики подобьют немецкий самолет, летчик выбросится с парашютом и будет захвачен в плен.

Допрашивали пилота несколько раз, но он так и не сказал ничего важного. Вел себя заносчиво, высокомерно. То и дело повторял: «Сегодня я в плену у вас, завтра вы — у нас».

Иван переводил. Только переводить было нечего.

Командарм приказал расстрелять фашиста. Скрипка сопровождал расстрельную группу, надеялись, что немец все-таки заговорит. Но он молчал до последнего. Попросил закурить. Держался достойно перед смертью. И пусть он был врагом, но невольно вызывал уважение. Иван тогда подумал: если придется умереть, сделать это надо, не теряя самообладание.

С боями войска 6-й армии отходили к Киеву. В их составе двигались и разведчики. Всем им потом пришлось оборонять столицу Украины. Почти все сокурсники Ивана Скрипки, которые находились в штабе округа, погибли. Ему повезло. Он остался жив.

После падения Киева офицеры разведпункта вели разведку через Днепр, на участке Бровары — Золотоноша. На правом фланге работал майор Пастух, в центре — капитан Диев, старший лейтенант Журавлев, лейтенант Березкин. Скрипке достался левый фланг непосредственно в районе Золотоноши.

Основным делом стала подготовка агентов-маршрутников, владеющих немецким языком. Офицеры ночью на лодке переправляли агентов на противоположный берег Днепра, а после выполнения задания забирали обратно. Это были крайне опасные «переправки», но иного выхода в тех условиях просто не существовало.

На Днепре держались больше месяца. В середине сентября начальник разведпункта подполковник Копылов передал радиограмму: «По оперативным данным, вы находитесь в окружении. Приказываю собраться вместе и выходить в районе размещения штаба 12-й кавалерийской группы». Здесь же были указаны координаты штаба.

Приказ есть приказ. Быстро собрались и совершили марш в указанный район. Действительно, там располагался штаб, но не 12-й кавгруппы, а 26-й армии. Что ж, случалось и такое на войне.

А противник частями и соединениями группы армий «Юг» продолжал наносить удары по нашим отступающим войскам. У села Оржица перед переправой через реку и переходом по болотам пришлось уничтожить автомашины, чтобы они не достались врагу.

Переправлялись под постоянным обстрелом противника. Но и там, за болотами, от фашистов не было спасения. Измученных, грязных, мокрых бойцов и командиров встретили засевшие на деревьях немецкие автоматчики.

Пробившись через засаду, отступающие попали на немецкий аэродром. Правда, замаскирован он был под крестьянское поле, на котором то тут, то там стояли снопы. Произошла перестрелка с аэродромной охраной, наши подожгли несколько самолетов и ушли дальше на восток.

Через десяток километров старшие офицеры, собравшись вместе, объявили, что идут на юг в направлении Донбасса. Младшим офицерам и рядовым бойцам предстояло двигаться отдельно от них, самим. В этой группе был и лейтенант Скрипка. На одиннадцатые сутки они вышли из окружения в районе Ахтырки.

После соответствующей проверки их разведпункт действовал уже в составе 21-й армии Юго-Западного фронта. Работа была прежней. С помощью партийных и комсомольских комитетов через военные комиссариаты набирали и готовили агентов для деятельности в тылу. Брали только добровольцев. Переброска за линию фронта осуществлялась, как правило, пешим порядком. Разведчики всячески старались воспользоваться благоприятными возможностями боевой обстановки, если, разумеется, такие возникали.

Как-то в период весеннего контрнаступления на Харьков в 1942 году наши войска продвинулись на узком участке фронта и от Мурома дошли до шоссе Белгород — Харьков. Этим прорывом не преминул воспользоваться разведчик Иван Скрипка. Он провел своих агентов по узкому коридору, пробитому частями Красной армии, и простился с ними немного западнее шоссе. Назад уже возвращался в полном одиночестве. Только однажды встретил экипаж танка, который ремонтировал свою боевую машину.

При подходе к Мурому был обстрелян немцами. Фашисты к тому времени уже успели ликвидировать прорыв наших войск.

«Под покровом темноты, — расскажет Иван Иванович Скрипка, — я скатился под откос и по кустарнику пробрался на высоту, где оставил полуторку и водителя Петра Умнова. Даже ночью, при свете луны, увидел побледневшее лицо своего шофера. Все водители, находившиеся здесь, давно уехали, а Петр не мог оставить меня. Если водители в опасной ситуации бросали своих командиров, то подвергались суровому наказанию.

С огромным трудом вдвоем мы вытолкали вперед грузовую машину и, не включая мотор, покатились вниз с горы. Немцы еще не успели закрыть нашу разведтропу и только со стороны обстреливали из минометов и пулеметов.

Обо всех трудностях фронтовой жизни во время отступления и не расскажешь. Их было множество».

Да уж, это действительно так. С боями и потерями разведпункт дошел до Сталинграда.

В декабре 1942 года Ивана Скрипку отозвали в Москву. Сначала ему предложили лететь в тыл врага, в город Лисичанск. Там работала нелегальная резидентура, которую при отступлении он создал сам. Однако к Лисичанску уже подходили наступающие части Красной армии, и необходимость использования резидентуры отпала.

Вскоре он был назначен заместителем начальника оперативного центра военной разведки. Кроме него в состав центра вошли два резидента и шесть радистов. Руководителем стал опытный разведчик, участник войны в Испании подполковник Николай Шорохов.

Действовать оперативному центру предстояло на базе партизанского соединения, которым командовал бывший секретарь Сталинского обкома партии Яков Мельник. Соединение дислоцировалось на территории Курской области, штаб располагался в Хинельских лесах.

2 февраля 1943 года центр был десантирован в заданный район.

Главной задачей центра была агентурная разведка. Дело трудное, опасное и очень незаметное. Пустить под откос эшелон с техникой и личным составом противника — операция не менее сложная и рискованная, зато громкая, а главное, результат налицо. Столько-то уничтоженных танков, бронемашин, десятки фашистов.