– Очень больно, Тео?

– Не очень. Это быстро заживет.

– Но у тебя навсегда останется шрам.

– Они есть у всех у нас. Просто мой будет виден всем.

– Ты сможешь меня когда-нибудь простить? – Тео откинул голову на спинку дивана и вздохнул.

– Мне нечего прощать. Мы своего добились. Только это имеет значение.

Люси молча кивнула, потом положила голову на колени Тео.

– Я чувствую какое-то освобождение. Именно так я могу это объяснить.

Тео погладил ее по голове.

– Внутри у меня очень спокойно. Словно я отрыгнула гигантский ком шерсти, который долгие годы вызывал несварение желудка.

Тео тихо рассмеялся:

– Может быть, в этом проблема и Нортона.

– Никто для меня такого не делал. Спасибо тебе, Тео, – прошептала она. – Я так тебе благодарна.

– Не стоит благодарности, детка. Ты останешься со мной на ночь?

Люси подняла голову и нахмурилась.

– У тебя вся левая половина лица распухла. Ты видишь только одним глазом… Возможно, это неплохой способ увидеть меня обнаженной в первый раз, но…

Тео рассмеялся и сказал:

– У нас осталось еще шесть недель до большого приза. Но мне необходимо, чтобы ты сегодняшнюю ночь провела со мной, составила мне компанию. Это самое меньшее, чем ты можешь искупить свой удар ногой мне в лицо.

Люси посмотрела на свои часики. Была уже почти полночь.

– Тогда позволь мне уложить тебя в постель.

Тео проводил ее в комнату в конце коридора и подвел к королевской кровати под балдахином. Он без церемоний снял шорты и рубашку и стоял у кровати в светло-голубых трусах-боксерах, его грудь покрывал легкий пушок. Люси попыталась сглотнуть, но у нее во рту не хватило влаги. Она облизнула губы.

– Я никогда тебя не спрашивала, но скажи, это комната твоих родителей? – Тео кивнул.

– Это тебя смущает?

Люси посмотрела на почти обнаженного мужчину, стоящего перед ней, и поняла, что в данный момент для нее имело значение только то, что этот великолепный Тео Редмонд сейчас ляжет вместе с ней в постель.

– Что из одежды я должна снять? – У Люси уже начали дрожать руки, и она прикидывала, какой свет дает настольная лампа. Не слишком резкий. Лампочка на шестьдесят ватт. Широкий белый абажур, рассеивающий свет. Вероятно, все будет в порядке.

– Ты знаешь мои предпочтения.

Она смотрела, как Тео забрался под простыни и со стоном прислонился к изголовью. Этот человек страдал от сильной боли, но все равно хотел видеть ее обнаженной. Хорошие новости.

Люси расстегнула пояс и стащила юбку вниз через бедра, улыбаясь при воспоминании о том, как Тео сорвал с нее эту юбку несколько часов назад. Она всегда будет вспоминать этот момент с нежностью.

Потом она стянула через голову свою розовую футболку с круглым вырезом и теперь стояла перед Тео в черно-кремовом леопардовом бюстгальтере и таких же трусиках. Здоровый глаз Тео широко раскрылся.

– Люси, не двигайся. – Тео поудобнее прислонился спиной к изголовью и вскрикнул от боли.

Люси ахнула:

– Тебе больно?

– Ты представляешь себе, как я наброшусь на это тело, когда наступит декабрь?

Она улыбнулась:

– Расскажи мне.

– Я не выпущу тебя из своей хватки по крайней мере неделю, и одежда будет под строгим запретом. Тебе придется мыть посуду голой, работать голой, жарить яичницу голой, танцевать голой. Я представляю себе кикбоксинг в обнаженном виде, совершенно обнаженные марафоны Энди Гриффита…

– Стоять обнаженной перед парикмахером Флойдом – это меня не возбуждает. Можно одолжить у тебя футболку на ночь?

Тео рассмеялся и махнул рукой в сторону среднего ящика комода. Люси выбрала сильно поношенную, но чистую футболку с логотипом Специальной олимпиады и натянула ее. Потом завела руки за спину, расстегнула крючки бюстгальтера и вытащила его через пройму рукава.

– Я всегда любил наблюдать, как женщины это делают. Мужчины не могут проделать ничего подобного.

Люси улыбнулась, выключила свет и легла в кровать рядом с Тео, своим тренером, деловым партнером, любовником, героем.

Тео спустился пониже и раскрыл ей объятия. Люси положила голову ему на грудь, на это не слишком твердое и не слишком мягкое местечко, которое так божественно пахло. Тео погладил ее по плечу.

– Все, что ты сегодня говорила Зирклу, было абсолютно верным. – Тео провел пальцами по ее руке вверх и вниз. – Ты красивая. Ты сильная. И ты умная. И все же кое-что ты упустила, милая Люси.

– Неужели?

– Угу. Ты чертовски отважная женщина.

Она кивнула, чувствуя, как мягкие волосы на груди Тео щекочут ей щеку.

– Это мне пригодится, когда я встречусь с Брэдом Зирклом, правда?

– Я буду рядом с тобой.

– Ты не можешь заменить меня.

Тео рассмеялся, и голова Люси запрыгала на его груди.

– Считай это боевой поддержкой, Люс. Я не собираюсь делать за тебя твою работу, но я буду там просто на тот случай, если вдруг тебе понадоблюсь.

Люси потерлась щекой о теплую кожу Тео и замерла. Через непродолжительное время его дыхание стало медленным и глубоким, а рука соскользнула с ее плеча.

Когда Люси убедилась, что Тео спит, она прошептала:

– Ты – любовь всей моей жизни, Тео Редмонд.

Кабинет магистра по социальной работе доктора наук Дорис Леман

Хотя Тео уже неделю назад знал, что пойдет на эту встречу вместе с Люси, он все равно удивлялся тому, что оказался на маленьком диванчике в окружении странных японок, взирающих на него с бумажной ширмы.

– Ты не обязана участвовать в этом шоу, знаешь ли, – сказала доктор Леман Люси. – У тебя есть выбор.

– Я предпочитаю встретиться с Брэдом Зирклом и покончить с этим.

Дорис прищурилась, глядя на Тео, и он вытер повлажневшие ладони о свои брюки. У него было смутное ощущение, что он не слишком нравится Дорис. Может быть, все психотерапевты такие. Тео пообещал себе, что ему никогда не понадобятся подобные сеансы.

Дорис снова перевела взгляд на Люси:

– Ты уже знаешь, что собираешься сказать?

– Я что-нибудь придумаю, но обещаю, что на этот раз им не придется срочно включать рекламу.

– Хочешь, чтобы я тоже там присутствовала? – Люси нахмурила брови, обдумывая это предложение.

– Что ж, добро пожаловать, но я уверена, что со мной все будет в порядке.