— Ладно, друг! Нам пора! Тут с тобой еще кое-кто хочет повидаться. Прощай!..

— Подожди, брат! Не уходи!..

Но бойцы уже начали расплываться, и силуэты их постепенно растаяли.

Вместо них проявилась моя Наташа. Рядом с ней, обняв, стоит Игорешка. Такие, какими я видел их, уезжая в командировку. Даже одежда та же самая.

— Здравствуй, родной!

— Милая! Мне плохо без вас! Как вы там?

— Мы очень скучаем по тебе. Очень хотелось с тобой повидаться. Наконец-то удалось…

— Наташенька! Я должен тебе признаться…

— Не надо слов, милый! Я все знаю… Хотела всю жизнь быть с тобой, но видно, не судьба… Рада, что ты встретил достойную девушку. Будь с ней счастлив!.. Сюда не торопись. В вашем там понимании, здесь рай. Тут хорошо, но… Придет время — и мы все равно встретимся. Я очень тебя люблю и желаю вам обоим добра. Не кори себя! Ты сделал для нас все, что мог. И ребята тоже… Видимо, так было суждено. Счастья тебе, родной, и Марине тоже… Прощай, любимый!

Фигура Наташи начала растворяться в воздухе…

— Подожди, родная! Я приду к тебе…

Но она покачала головой, исчезая:

— Не надо! Не торопись…

* * *

— Нет! Вы только посмотрите! Мы к нему после суток приехали, а он тут дрыхнет без задних ног! — открыв глаза, вижу лучащееся радостью лицо Сергея.

Рядом с ним, практически заполнив помещение палаты, стоят все бойцы отделения. В руке Гном держит пакет, сквозь который просвечивают бананы, что-то круглое — яблоки или персики, какая-то коробка, похоже, сок. Пуля мнет в руках другую коробку — из-под сотового телефона, точно такого же, как у меня.

— Ну, здорово, больной! — продолжил Серега.

— Какой я тебе больной? — в шутку возмутившись, попытался я встать с кровати.

Голову сразу же «обнесло», и я с гримасой боли опустился обратно на подушку.

— Ну, хорошо, хорошо! Не больной — раненый, если тебя это больше устраивает, — тут же поправил себя друг. — Лежи, не вставай. Хорошо ты тут устроился: телевизор, холодильник. Даже сортир отдельный! Нет, мужики! Я бы тоже так отдохнул! Держи! Это тебе от нас и Удалого, — Гном поставил пакет на прикроватную тумбочку. — Он тоже хотел приехать, но не получилось. Может быть, позже прикатит.

— Вы что, весь рынок обобрали, что ли? — поинтересовался я.

— Нет, не весь, — усмехнулся Гном, — там еще немного осталось. Лопай давай! Фрукты мытые.

— Ты мне лучше расскажи, как я сюда вообще попал?

— Что, не помнишь ничего? — спросил Вадим. — Мы с Крюком тебя на нашей «Волге» доставили.

— Это-то я помню. Только как я умудрился так башку стряхнуть, что понадобилось в госпиталь ложиться?

— Ну, если навернуться с высоты двух ступенек, так немудрено, — прояснил ситуацию Док. — Ты же вместе с жуликом с лестницы упал, головой о его черепушку приложился. Я вообще удивляюсь, как ты ничего себе не сломал. Не переживай! Если тебя утешит — ты-то его вообще конкретно ушатал, селезенка вдребезги. Неизвестно, выживет или нет.

Ну ни хрена себе! Когда это я его? Вроде не бил. Один раз расслабил, да по башке зарядил разок, чтобы уронить. И все! Больше точно не трогал…

— Серега! Я вот что подумал: почему этот хмырь гранату-то в правой руке держал? Логичней, если бы в ней ствол был… — спросил то, что меня мучило.

— Левшой он оказался, — ответил Гном. — Поэтому волына в другом кармане лежала. Операм уже по шапке досталось за то, что вовремя не предупредили.

— А в мужика за каким лешим стрелял?

— Пока не побеседуют с ним, не узнаешь. Медики общаться с этим козлом не разрешают. Могло показаться, что этот дядька — мент, который собирается его брать, вот и выстрелил. У меня другого объяснения нет. Да ладно! Не попал — и хорошо!

— Это еще что тут за сборище? — вошедшая в палату женщина довольно зрелых лет в белом халате гневно смотрела на парней. — Кто разрешил? Да еще и без халатов? Ну-ка, марш быстро все отсюда! Развели тут…

— Все-все! Мы уже уходим! — сдаваясь, поднял руки Сергей. — Давайте, парни, на выход! Выздоравливай, братишка! Да, чуть не забыл: вот тебе телефон, — взял он из рук Димки коробку. — Звони, если что понадобится.

— А мой-то где? — удивился я.

— Пал смертью храбрых. Когда тебя увезли, Пуля подобрал. Видимо, вылетел из кармана, и вдрызг. А может еще и пробежались по нему. Мы твою симку в этот вставили. Аппарат точно такой же, сегодня утром купили. Давай, Жорка, лечись. На днях еще приедем. Тебе что-то надо?

— Одежду какую-нибудь, моя не знаю где. Не буду же я вечно лежать?

— В шкафу ваша одежда, — уточнила медсестра. — Только она грязная вся и в крови.

— Мокрый, я заберу? — спросил Сергей. — Галка постирает. А тебе я хотя бы костюм спортивный привезу. Пойдет?

— Конечно, Серега! Спасибо тебе большое! У меня в шкафчике на работе ключи от квартиры. Посмотри там что-нибудь.

— До встречи! Не вешай нос! Ты же у нас сейчас звезда! Про тебя уже вчера даже по ящику передавали… Тебя, кстати, сегодня уже спрашивали. В дежурку звонили.

— Кто?

— Все! Поговорили и хватит! — вмешалась медсестра. — Мне что, главврачу жаловаться? Давайте отсюда.

— Думаю, скоро узнаешь, Жора! Поправляйся! Все, все! Уже уходим. Двигаем, парни! Пока!

Палата опустела… На прикроватной тумбочке, рядом с принесенными гостинцами, пропадает давно остывший завтрак: какая-то непонятная каша на воде и «прозрачный» чай (руки с мылом мыл? значит, чай без заварки). Есть совершенно не хочется.

Любопытно, кто же это мной в дежурке интересовался? Кому это я понадобился? Телефона этого ни в одном справочнике, кроме служебного, нет. По «09» его тоже не получить. Журналисты, что ли? Час от часу не легче! Надеюсь, не сообщили, где это я спрятался? Начнут вопросы глупые задавать: что чувствовал, да какие мысли при этом были… Да не было у меня никаких мыслей! А если что на самом деле и думал — это их совершенно не должно интересовать. Сказать, что ли, что боялся в штаны наделать с перепугу, чтобы отстали? Такое-то они точно не напишут… Пусть сами что-нибудь сочиняют. Не умею я перед публикой выступать. Ну, Серега! Мог бы намекнуть хотя бы, кому я понадобился?

— Чего не ел-то ничего? — отвлек от мыслей голос медсестры, деловито устанавливающей стойку с капельницей.

— Не хочется что-то.

— Ну, хозяин — барин. Потом уберу все. Поворачивайся…

— А что, обхода не будет? — спросил я, вспомнив, что в этом заведении подобное мероприятие является обязательным.

— Опомнился! Был уже обход. Тебя разбудить не смогли.

— Сколько времени? — бросил я взгляд на трофейные часы, стекло на которых оказалось разбитым, секундная стрелка, согнувшись, замерла на месте.