Откашлявшись, он крикнул:

— Секунду, мистер Мур. Один момент!

Мне стало смешно от того, как он снова преобразился в дотошного, ответственного типа. Я улыбнулась. Он глянул на меня коротко, исподлобья. Очень холодно глянул. Не простил! Боже, мое сердце рвалось на части! Я встала. По внутренней стороне бедер потекли светлые ручейки. Роб исчез за стеллажами.

— Нет, ну ты представь, Роберт, моя Нина чуть меня не убила! До сеанса десять минут, а билеты-то в ящике стола. Так и сказала: «старый ты склеротик!».

— Нет, мистер Мур, вы их переложили в другое место, сейчас…

Шуршание. Роб хотел побыстрее избавиться от него.

— Вот, держите.

— Спасибо, дружище, чтоб я без тебя делал! И всё же не засиживайся. Вон погода-то какая, а? У тебя девушка-то есть, всё забываю спросить?

Внутри кольнуло! Затаив дыхание, я слушала, что тот ответит.

— Нет, — мрачно отрезал чертов Грэйвз.

Не простил!

— Такой парень видный, странно, — цокнул этот мистер Мур. — Пригласил бы какую-нибудь красотку на свидание, что ли, да хоть бы и ту, что недавно заходила.

Мне было физически плохо. Так плохо, как не было никогда! Даже в день, когда случился нервный срыв из-за проклятого дьявола Мартина.

— Неа, пожалуй, мне подойдет кто-то попроще, — добивал Грэйвз.

— Что так? Откуда такая неуверенность в себе, дружище?

— С этим как раз всё в порядке, сэр. Вы не опоздаете на сеанс?

— Святые небеса! — крикнул старик и, попрощавшись, мигом исчез.

Мне хотелось, чтобы в том магазине был черный ход или какая-то лазейка, нора. Не пересекаться с Грэйвзом. Катастрофа, мрак! Он не вернулся обратно. Когда я вышла, он, с хмурым видом собирал в рюкзак какие-то вещи.

— Это ничего не меняет, Франк. С тобой было неплохо, но не жди прощения. Этого не будет.

— Боже мой! — прошептала я, покачав головой. — Монстр!

Улица, пешеходная дорога. Я то и дело терла глаза и старалась держаться. Не впасть в истерику на людях! Найти какое-то укромное место и уж там выплеснуть всё, что было внутри.

«Выплеснуть». Будто приклееные к коже трусики. Ноги с внутренней стороны слипались. Биоматериал Грэйвза во мне. Боже! Мне было так хорошо, что я не думала о предохранении. Животное, чудовище! Что же он наделал со мной? Отымел и выбросил, как барахло. Мало того, что отымел, так еще, возможно, сделал ребенка. Такого же монстра. В панике я пыталась припомнить, когда были месячные и когда у девушек самые опасные дни, овуляция. Так и не сообразила. Из-за больших физических нагрузок на тренировках в бассейне цикл часто сбивался.

Ребенок Грейза. Это мог быть только мальчик. Без вариантов. Кошмар! Материнство? Никогда особо-то не любила мелких. Только если сестренку Джинни. Крохотные смешные пальцы, курносый нос и запах грудного молока — обрывочные детские воспоминания. Сын черта Грэйвза — как вечное напоминание о грехах, о страшных отношениях.

Голубой светящийся крест на фасаде дома. Аптека. Я колебалась. Мне вот-вот должно стукнуть восемнадцать. Черноволосый мальчик со светло-карими глазами. Мать бы убила меня, узнай, что я залетела! Уход из дома с чемоданом. Другой город. Работа в какой-нибудь забегаловке. Роды в одиночестве. Помощь предков и вечные мамины упреки. Бабушка не из лучших, что уж и говорить.

Дотошный «папаша» Грэйвз в результате пронюхал бы и, как «порядочный», предложил жениться. Я бы покочевряжилась, но согласилась. К тому моменту страсти уже поулеглись бы. Меньше ненависти к нему и нахлынувшие воспоминания о близости. Желание испытать с ним подобное вновь. Возможно, какое-то время так бы и было. Обоюдная страсть. Но всё равно эта его холодность, неумение прощать, немые укоры. Он — что его отец. Очень скоро Грэйвз начал бы ходить по другим бабам, чтобы вымещать на них гнев ко мне. А я — цепляла бы его словами, провоцировала на скандалы.

Нет! Ни один ребенок не заслуживает, чтобы жить в такой семье. Я зашла в аптеку.

Молодой фармацевт, увидев меня, заулыбался.

— Вам чем-то помочь, мисс?

— У вас есть что-то от… что-то для… Боже!

Нечеловеческий рев вырвался из моей груди!

— Тише, тише…

Парень бросился ко мне, обнял и повел в подсобку.

— Что произошло? Вызвать скорую? Полицию?

Он думал, наверное, что меня изнасиловали. Выпив воды, я немного успокоилась.

— Нет, не надо.

Попросила его просто продать нужные таблетки. Таблетки для прерывания беременности на ранних сроках. Он принес упаковку прямо в подсобку. Внутри коробки с длиннющей инструкцией, серебристая фольгированная пластинка. Розовая страшная таблетка выпирала, словно огромный прыщ.

— Сколько с меня? — я машинально потянулась к сумочке и вздрогнула.

Забыла в треклятом магазине.

— Тринадцать долларов. Можешь занести потом, — сказал парень.

«Хороший, добрый, симпатичный», — подумала.

— Хочешь, я провожу до дома? А завтра можем сходить куда-нибудь. Тебе надо побыстрее забыть обо всем.

Какая же мразь! Все мужики мрази! Никаких детей, ни от кого, никогда! Вскрытая упаковка. Таблетка. Крупный глоток воды. Всё, вопрос закрыт!

Глава 44

Животное.

Что же я наделал? Череп готов был взорваться. В неё! Почему? Зачем? Келли! Его слова. «Ощущение наполненности» — они так плотно засели в башке, что превратились в нечто бессознательное. Инстинкт овладеть самкой. Победа в невидимом поединке с злейшим врагом. Да, этот черт вроде как проиграл. Я — получил новые проблемы. Не проблемы, а очередную катастрофу! С Франк иначе и не бывает. Череда бесконечных цепных взрывов, когда кажется, что и разрушать-то уже нечего.

Информация.

Келли говорил, что знает, когда у нее месячные. Но откуда, если они не спали? Рылся в мусорном ведре? Нашел прокладки? Нет, слишком неэстетично. Еженедельник. Наверняка она вела записи. Девчонки с плохой памятью часто так делают.

Сумочка.

Она в спешке оставила ее на полу в магазине. Дрожащими пальцами открыл розовый блокнот с белым котенком на обложке. Сумбур, как и во всем! Форзац. Меня встречала надпись: «Лютая смерть тому, кто откроет без спросу! Да отсохнут твои руки и да полопаются глаза!». Наклейка — ведьминская широкополая шляпа. Франк явно сделала запись давно. Вывод: она родилась такой. Никто ее не портил.

Дальше.

Разные каляки-маляки. Заметил в нижнем углу мелкие буквы. На каждой странице по одной. Принцип мультипликации. Отогнул блок листов, отпустил, придерживая. «С-к-у-к-а с-м-е-р-т-н-а-я. Череп с костями, как на пиратском флаге в конце «мультика».

Разворот.

Где-то примерно на середине. Странные, хаотичные надписи, выведенные детской рукой. «Глен — маленький член» и знак вендетты рядом. «Болиголов пятнистый». Что? Сильнодействующий яд? Ведьма! Отравительница. Чудное напоминание: «написать Дарену, чтобы не подходил близко к кенгуру. Они брыкучие». Пролистал вперед. Цифры в столбик. В конце каждой строчки —