Мия кивнула.

– У тебя такой вид, что несколько ванильных полумесяцев тебе точно не повредят. Так что садись, пожалуйста, вот сюда на скамейку, рядом со своей бывшей девушкой. – Она повернулась ко мне и многозначительно ухмыльнулась. Затем она проскользнула мимо Генри и поспешила к Лотти, чтобы полакомиться тестом из миски.

Лотти треснула её по пальцам:

– Руки прочь! Можешь помочь мне лепить полумесяцы.

Глубоко вздохнув, Генри опустился на скамейку рядом со мной.

– Слава богу, – прошептал он. – Всё как всегда. Я старался прибежать как можно быстрее, после того как сон Мии исчез.

Да, это было так на него похоже. Он не позволил себе замешкаться даже на секунду, чтобы набросить куртку. На нём были только джинсы и футболка. Я молча протянула ему плед.

Мия следила за нами, умильно склонив голову набок.

– Я только что вспомнила, – сказала она. – В моём сне вы целовались.

– Что, правда? – Генри серьёзно поглядел мне в глаза.

Я закашлялась.

– Это был всего лишь сон, – сказала я. – Во сне не считается, Мия.

– Жалко. – Мия снова повернулась к тесту, которое Лотти скатала в длинную колбаску.

– О, значит, во сне не считается? – тихо спросил Генри. – А мне показалось, что…

– Я не хочу сейчас обсуждать этот поцелуй, – прошептала я. – У нас и без того полно проблем! Я так дальше не могу, Генри. Он снова попробует… Где ты вообще так долго был?

– Я… меня задержали. – Генри потупился с несчастным видом. – Мне так жаль! Но я тебе обещаю…

– Нет! – От захлестнувших меня эмоций я даже забыла, что надо говорить шёпотом. – Ты не должен давать мне обещаний, сдержать которые ты не в силах. Завтра ночью тебя снова задержат, и послезавтра и тогда… – Я снова чуть не разревелась.

Лотти и Мия глядели на меня круглыми от удивления глазами. Кажется, в это время они как раз спрашивали себя: какие таблетки я приняла перед сном?

– И тогда Артур воплотит в жизнь свои угрозы, – сказала я и, не удержавшись, трагически всхлипнула.

Правда, мой всхлип был едва слышен из-за боя часов.

– Нет, не воплотит! – Это был Грейсон.

Запыхавшись, он остановился у двери.

Я почувствовала угрызения совести, потому что совершенно о нём не вспоминала с тех самых пор, как во сне он разлетелся на тысячу осколков. Но видеть Грейсона было приятно. Сейчас наконец-то все в сборе.

Он подошёл ближе и бросил что-то на стол прямо перед нами.

– Это то, о чём я думаю? – медленно спросил Генри.

– Ага, – хмуро подтвердил Грейсон. – Именно.

Перед нами лежала серая в горошек варежка Мии.

– Ты что, зашёл с улицы, Грейсон? – Лотти стояла уткнув руки в боки. – У вас сегодня, кажется, соревнование – кто дольше продержится среди ночи на улице без куртки. Вы вообще понимаете, насколько это легкомысленно? Кроме того… вам ведь завтра в школу! – Покачав головой, она снова вернулась к печенью.

– А что тебе нужно от моей варежки? – смущённо поинтересовалась Мия. – Тебе она не очень подходит. Да и вообще, вторая такая потерялась.

– Это и есть вторая, – сказал Грейсон и плюхнулся на стул.

– Что? Правда? Где ты её нашёл?

Только Грейсон открыл рот, чтобы ответить, как я поспешно его перебила:

– Мия, послушай, может, сделаешь Грейсону и Генри какао?

– Без проблем. Я бы тоже выпила ещё кружечку. А ты, Лотти?

– Нет, – ответила Лотти и повернулась к нам. – Но будь так добра, Мия, малыш, включи мне духовку на 190 градусов.

Я подождала, пока Лотти и Мия снова занялись печеньем, кофеварка загудела и забулькала достаточно громко, и тогда быстро наклонилась вперёд и спросила:

– Ты что, был у Артура, Грейсон?

Грейсон кивнул:

– Моё терпение лопнуло, понимаете? Действительно лопнуло.

– Ты отнял у него варежку! – Впервые за этот вечер я увидела, как Генри улыбнулся. – Ты просто невероятный, Грейсон! – Он подставил свою ладонь Грейсону, и тот звонко хлопнул по ней своей ладонью.

– Но как тебе это удалось? – затаив дыхание, спросила я. – Что именно произошло?

Грейсон откинулся на спинку стула.

– Ну, я двинул ему разок в нос. Конец спектакля.

– Вот так просто?

– Вот так просто.

Я вдруг рассмеялась. После всего этого рёва смеяться было как-то странно, даже немного больно.

Выглядело это наверняка как настоящая истерика. Я не могла остановиться.

Это было так… гениально! Пока мы с Генри во сне тупо боролись с глупыми энергетическими полями, Грейсон совершил единственно верный поступок. Если бы он решил побить Артура во сне, это всё равно не принесло бы никакого результата, но в реальности всё выглядело совершенно по-другому.

– Я был так зол! – Грейсон нахмурил брови.

Как и Генри, он казался таким взъерошенным, растрёпанным, растерянным, замёрзшим.

Кофеварка до сих пор громко взбивала молочную пену, и поэтому мы могли говорить довольно громко.

– Сначала этот подонок превратил меня в ледяную статую, и когда я проснулся, то просто обязан был что-то предпринять. Поэтому я вскочил на велосипед, поехал к дому Артура и перелез через забор. Затем взял ключ от задней двери, который был спрятан в тайнике у бассейна. Пусть бы меня даже схватили – какая разница! – я бы сказал, что порядочно выпил. Артур лежал в кровати и спал. Подлец! – Грейсон снова взял со стола варежку и потряс ею. – Это было у него на руке. Он улыбался во сне – я вам клянусь. Никогда в жизни я так не злился!

Да, я могла себе это представить.

– А потом? – напряжённо спросил Генри.

– А потом? – повторил Грейсон. – Как я уже сказал, потом я его схватил и двинул ему разочек в нос. – Он потёр ладонью об ладонь. – Честно говоря, может, и не разочек. Кажется, нос я ему всё-таки сломал. – Он улыбнулся. – Затем я схватил варежку и тем же путём выбрался из дома. – Он бросил взгляд на кухонные часы. – Поэтому не удивляйтесь, если сейчас сюда заявится полиция, чтобы задержать меня за взлом и нанесение телесных повреждений, – продолжил он.

Генри выглядел так, будто готов был расцеловать Грейсона.

Но это задание я хотела бы взять на себя. Я встала, притянула Грейсона к себе и поцеловала его в макушку.

Потом ещё раз. И ещё.

– Ты мой герой, тебе это известно?

– Мой тоже, – заверил Генри.

Я оставила смущённого Грейсона в покое и снова села.

– Но что это для нас значит?