– Погодите! Я с вами, – раздался голос Голландиэля.

Я потрясенно застыла. Вот уж не ожидала. Просто день сюрпризов какой-то.

– Ты не обязан этого делать, – одернул его Мастер, считавшийся здесь главным. – В конце концов, все Заклинательницы немного чокнутые.

– Возможно, – согласился Голландиэль.

– Тогда почему? У вас нет плана, а идея и вовсе дурацкая. Идти неизвестно куда, чтобы мстить неизвестно кому.

– Возможно, – снова спокойно согласился Голландиэль. – И все же я попробую рискнуть. Сидеть здесь и ждать, когда враг о нас вспомнит самостоятельно выше моих сил. К тому же малыми силами будет больше шансов прорваться.

– Идиоты, – вздохнул Мастер Эррариэль.

Кажется, он завидовал. Мы сели на драконов.

– Я с вами! – Всадник, потерявший дракона, стоял, пошатываясь, моргая широко раскрытыми синими глазами.

Его волосы были похожи на снежное покрывало, хотя, когда он засыпал, шевелюра точно была золотой, как пшеница.

– Я с вами.

– Не дури, Мистрадиэль! – окрик старшего Мастера прозвучал резко, как удар хлыста. – Глупо умирать в бессмысленном походе.

– Умирать? – эхом откликнулся тот. – Умереть может только живой.

От этой фразы у всех присутствующих мурашки пробежали по телу. Повинуясь какому-то наитию, я подошла к новоявленному камикадзе и ударила его в грудь. То, что я сказала, было словами на древнем языке, о существовании которого помнили разве что драконы. Эльф покачнулся, выгнулся дугой… Я не стала наблюдать дальнейшие метаморфозы и вернулась к Улфи. К моменту, когда я уже сидела на его спине, эльфы пытались унять бьющегося на земле Мистрадиэля, но их смело в сторону мощным потоком магии. Через минуту на скале стало одним драконом больше. Радостные драконы приветствовали белого собрата дружным ревом.

Новорожденный дракон, немного шатаясь от непривычки передвигаться на четырех конечностях, грузно двинулся к краю скалы. Все невольно ахнули, когда белоснежная рептилия прыгнула вниз. Улфи взлетел следом, но, к счастью, помощь не понадобилась. Белый расправил мощные крылья, поймал восходящий поток и теперь парил в ожидании красного дракона.

Под шумные рукоплескания, трубный рев и восторженные крики оставшихся наш поход начался.

Улетели мы недалеко. Горы еще не закончились, когда выяснилось, что Мистрадиэль устал. Причем он молчал до последнего, мужественно махая крыльями, и вдруг рухнул на горную вершину, на которой оказалась небольшая, но удобная площадка. Повезло, иначе огромная рептилия просто разбилась бы насмерть, а так только хвост из снега торчит торчком. Мы спустились к поверженному гиганту и аккуратно приземлились – драконы только слегка взбили снег когтистыми лапами. Белый лежал, раскинув лапы и крылья в разные стороны, как геральдическое изображение на щите рыцаря.

– Как ты думаешь, он жив? – осторожно поинтересовалась я у своего дракона.

Улфи подошел к поверженному ящеру, несколько томительных секунд вслушивался в сердцебиение, прислонившись ухом к груди белого.

– Полагаю, да. Сердце бьется, – констатировал он.

Ландшафт к бурной радости не располагал. Лишенное какой бы то ни было растительности нагромождение камней, присыпанное снегом, не радовало обилием перспектив на горячий ужин и теплый ночлег. Грубо говоря, при падении Крепости мы остались в том, что было на нас. У Мастера Голландиэля было преимущество – седло. Его можно положить под голову и решить проблему с отсутствием подушки. У меня же, как у бесприданницы, не было ничего, кроме меня самой и дракона. Даже магия и та отсутствовала. Стоп. А как же, скажите на милость, мне удалось сделать из эльфа дракона? Магический резерв не должен был восстановиться так быстро.

Я порылась в снегу, причем Мастер смотрел на меня с таким скепсисом, что к концу поиска я уже сама стала сомневаться в адекватности собственного поведения. Опа! Нашла. Камень оказался достаточно большим, чтобы на нем можно было разжечь костер. Пламя вспыхнуло, все еще повинуясь моему заклинанию. Я радостно взвизгнула и пустилась в пляс вокруг костра.

– Замечательно! – похвалил меня Мастер и, прежде чем я успела возгордиться, остудил изрядной долей иронии. – Только ночью нас будет видно на многие километры. Давай еще транспарант вывесим: «Уважаемые враги, не мучайтесь, не ищите нас. Мы тут».

Я обиженно засопела:

– Ага. Непременно так и сделаю, а еще стрелочку подрисую, чтобы не промахнулись ненароком, сердешные. Ты меня действительно за идиотку держишь?

Взгляд Мастера был красноречивее всяких слов. Конечно, держит.

– Если бы мы действительно нужны были этим самым врагам, они расправились бы с нами еще сегодня.

– И что, по-твоему, помешало им это сделать?

– Ну не знаю. Что-то отвлекло их внимание. Наверняка нечто серьезное, иначе никто не станет оставлять за своей спиной десяток кровников на драконах.

– О Свет! – воскликнул Голландиэль, треснув себя рукой по лбу.

Рука была в боевой перчатке с железными пластинами, но эльф настолько поразился собственному открытию, что не обратил на это никакого внимания. А больно должно было быть неимоверно. Я даже поморщилась, представляя эти ощущения.

– Что случилось-то? – нетерпеливо дернула я Мастера за рукав.

Нет. Правда. Любопытно же.

– Крепость Поднебесная!

Я нахмурилась, пытаясь обнаружить в анналах памяти совпадения. Нет. Определенно я никогда не читала о крепости с таким названием и не слышала о ней. И немудрено. Об обители Сестер Серебряного Единорога мне тоже не приходилось слышать, впрочем, как и о Крепости Драконов.

– А что это за крепость? – поинтересовалась я.

Теперь пришла очередь Голландиэля хмуриться.

– Заклинательница, ты меня удивляешь. Не слышать о Крепости Поднебесной! Ну это…

Слов у эльфа не было, только жестикуляция и буря эмоций.

– Подумаешь, преступление, – пожала плечами я. – Я не обязана знать все крепости наперечет.

Смелое заявление повергло Голландиэля в ступор. Он вытаращился на меня и так и замер с открытым ртом. Я пару раз провела раскрытой ладонью перед лицом эльфа и решила, что плащ, наверное, статуе совсем ни к чему, а мне спать ночью не на чем будет. Не откладывая дело в дальний ящик, я спокойно расстегнула массивную пряжку плаща и потянула материю на себя. А плащец-то ничего. Скроен из плотного эльфийского шелка, подбит мехом. Будет мне поистине царское ложе. От приятных мыслей о глубоком сне меня отвлек настороженный, внимательный взгляд Мастера. Чего он таращится, я не знала, но на всякий случай отодвинулась подальше. Мало ли что у него на уме.

– И что дальше? – вкрадчиво поинтересовался Мастер.

Я удивленно моргнула, не понимая, куда он клонит.