За столом воцарилось молчание. Все пытались осмыслить слова мага. Первым тишину нарушил Эрвин:

— Все, что ни делается, все к лучшему, — эльф выразительно пожал тонкими плечами. — Может, так и должно быть?..

— А мне она никогда не нравилась! — вмешалась в разговор Керон. — Пусть она и спасла мне жизнь, но неприязнь к ней от этого никуда не делась. Я рада, что ее больше не будет с нами. Вот честно — рада…

— Хватит! — в голосе мага прозвучала сталь. — Я больше не хочу слышать это имя. Всем понятно?

Друзья внемли предостерегающей интонации Йена и сочли за благо перевести разговор на другую тему.

Компания еще долго сидела за столом, пока солнечный диск не скользнул за горизонт, обсуждая путь и Царство Теней.

Провизию для предстоящего перехода закупил Эрвин. В знак признательности за неоценимую помощь Арнест снабдил их теплой одеждой, изъятой из лавки Лютого. Подбитые натуральным мехом плащи и новые сапоги путникам пришлись как раз впору.

Все было готово. Цель намечена. Завтра снова в путь.

***

Утро было холодным и пасмурным. Пронизывающий ветер завывал как раненый волк, туман стелился по земле, словно разлитый молочный кисель, скрывая от человеческих глаз дорогу. Шли молча, да и до разговоров ли им было, если каждый понимал, что испытания еще впереди, и какими они будут — не ведал никто.

Когда путники отошли на приличное расстояние от городских стен, их нагнал бард и навязался в спутники, ссылаясь на необходимость новых впечатлений, способствующих творчеству. За спиной его так и висела лира, на губах играла легкая улыбка.

— Что делать-то тебе в мрачных чертогах гномов, певец? — задал вполне рациональный вопрос Риз. — Неужто петь там собрался?

— А почему бы и не спеть? — ответил вопросом на вопрос Марк, и улыбка его стала еще более загадочной. — К тому же, не каждый смертный может похвастаться, что хаживал в Лориэль на блины, — усмехнулся, обводя путников взглядом, и добавил: — Возможно, песни мои придутся по душе при дворе подгорного царя, и тогда, чем Тьма не шутит, я останусь там.

— Воля твоя, — махнул рукой Эрвин, и компания снова двинулась в путь.

Йен даже не заметил пополнения их маленького отряда, шел, опустив голову, и, казалось, мысли его были далеко.

Уже в полдень они вошли в Мертвый лес и устроили привал. Деревья стояли почти полностью раздетые, и лишь изредка то там, то тут можно было заметить сиротливо и робко колышущиеся на ветру побагровевшие листья.

Ташин натаскал хвороста, Риз достал кремень и трут, высек искру и развел костер. Цета и Керон сели подле, пытаясь согреть озябшие руки. Эльф достал из заплечного мешка лепешки, сыр, сало, кожаную флягу с водой.

Ели молча, каждый погруженный в свои думы. Через час собрали стоянку и двинулись дальше.

Уже смеркалось, когда путники вышли на небольшую поляну. Полная луна светила в небе, заливая округу белым сиянием, пожухлая трава серебрилась, и повсюду росли мелкие осенние цветы, разливая вокруг сильный приятный запах. Вокруг властвовала тишина, и лишь неугомонный ветер порой тихо посвистывал в оголенных кронах. Вдруг справа послышался крик журавля, слева — трель жаворонка.

Эрвин остановился, повелительно вскинув руку. Он поднял голову, прислушиваясь, замер — словно леопард перед прыжком. Отряд застыл как вкопанный.

— Неспроста это, — тихо прошептал лесной житель, но его услышали все. — Рядом враг. Будьте готовы…

Последняя фраза предназначалась Йену и Ризу, но Ташин тоже выхватил кинжал и встал в боевую позицию. Все напряженно молчали, вслушиваясь в гробовую тишину, и лишь острый слух эльфа уловил тихие осторожные шаги — так могут подбираться к своей жертве дикие хищники, безжалостные и опасные.

Незваные гости не заставили себя долго ждать. Так же тихо и бесшумно с обеих сторон на поляну в один и тот же миг выступили вооруженные до зубов люди.

— Кто вы? — задал вопрос Эрвин, хотя прекрасно понимал, кто перед ними. — Почему преградили нам дорогу?

Разбойники не ответили, лишь скалились в беззубых улыбках да улюлюкали. Эрвин насчитал две дюжины, не меньше. Наконец вперед вышел атаман с безобразным шрамом на лице, одетый в полотняную рубаху, черные штаны и в кожаные пошитые до колена сапоги. Он окинул долгим взглядом путников и лишь после сподобился ответить:

— Не повезло вам нынче пройти этой дорогой. К тому же, — он кивнул в сторону Йена, — в компании этого мага, оскорбившего мою сестрицу.

— Ей было заплачено за нанесенное оскорбление, — поняв о ком идет речь, невозмутимо произнес маг. — Один золотой за тело, второй — за обиду.

— Ну и угораздило же тебя, — прошипел стоявший с ним рядом Риз.

— Думаешь, деньги все могут решить, а, чародей? Ошибаешься, волшебничек, — зло исказило и без того неприглядное лицо разбойника. — Гербер!

На залитую лунным светом поляну тут же выскочила девушка, русые косы которой были перекинуты на грудь. Йен сразу узнал ее — именно с ней он развлекался весь прошедший день в бесплодных попытках выкинуть Рэль из головы. Но теперь белоснежный фартук сменили залихватские шаровары, заткнутые в сапоги, и лук, висевший за спиной. Обиженная грубостью чародея, девчонка грозила местью, но в тот момент Йен не обратил на ее слова никакого внимания, посчитав их голословными и ничего не значащими. Теперь он крепко сжал посох, понимая, что кровопролития избежать уже не удастся.

— Это и есть твой обидчик? — он указал на Йена и, получив от сестры кивок, с мрачной усмешкой обратился к путешественникам: — Кабы не он, возможно, ушли бы с выпотрошенными карманами, но живыми, а теперь шкуру с вас живьем снимем, на ремни порежем, а с девчонками позабавимся, — и, видя, как изменились в лице путники, добавил: — Не бойтесь, им понравится.

Эрвин вспыхнул. Не помня себя от ярости, выхватил лук и пустил стрелу прямо в сердце атаману. Тот увернулся, хотя было видно, что это далось ему с величайшим трудом. Разбойники обхватили путников полукольцом и, улюлюкая, ринулись в атаку.

Ташин сшибся с коротконогим разбойником, и гномья сталь с трудом отразила мастерский выпад. Все же мальчишка уступал ему не только в силе, но и в мастерстве, что обретают в долгих тренировках. Второй выпад просвистел всего лишь в двух сантиметрах от лица, чуть не отрезав Ташину нос.

На Риза надвигался с дубиной огромный рыжий детина, и первый его удар отбросил воина в сторону. Отлетев на пару метров, он хорошо приложился головой о камень, меч выскользнул из рук. Желая добить поверженного, разбойник дернулся к воину, занеся над его головой для последнего удара дубину.

Смерть была так близко в эту секунду…

Цета не могла спокойно стоять и смотреть, как ее товарищей убивают. Секунда потребовалась, чтобы отыскать достаточно увесистый камень, еще одна — поднять его и швырнуть, целясь в голову рыжего детины.