Вскоре начался сеанс. Если первые десять секунд я еще азартно хрустела попкорном, то потом мне стало не до этого. Появилась новая сверхзадача — удержать все съеденное в себе. Тирамису азартно просилось назад, подталкиваемое соком и картошкой фри. Тошнотворные кадры расчленения заставил мою психику серьезно пошатнуться, а желудок — выразить несогласие. Причем весьма бурное и громкое.

— Эм… Женя, а я и не знал, что тебе нравятся подобные фильмы, — сдавлено пробормотал мой «кавалер», заворожено глядя на экран.

В его глазах мелькнул какой-то первобытный восторг. Точно маньяк! С кем я связалась. Простите меня все, кому я причинила боль и хлопоты, все свое ценное завещаю Гаврюше. И чтоб он этот хлам хранил до Второго Пришествия!

— А кто сказал, что нравятся? Это эксперимент… неудачный…

И надеюсь, что подобную глупость я больше не повторю.

Увидев особо впечатляющий момент, я не выдержала… и закрыла глаза, сдержав желание натянуть на голову стакан из под попкорна. Дарелин же, попытался меня приобнять, за что был немилосердно пнут, обозван извращенцем и педофилом и награжден злобным взглядом. Вроде как на меня обиделись. Более того, этот… нехороший человек, отобрал у меня попкорн и принялся его поглощать, комментируя развивающиеся в фильме события. Плюнув на все приличия и отчаявшись утащить с этого кровавого кошмара своего спутника, я стала пробираться к выходу, терпя возмущенное шипение других зрителей. Ниче потерпят. Это лучше, чем терпеть потом запах… специфический!

Уже на выходе из центра меня догнал смущенный ухажер, явно страдающий из-за того, что я не дала ему досмотреть такой «потрясающий фильм». Мужчины! Как там сказала одна дамочка? Эх, мужчины, вас создал Бог, и в мире нет подобной твари — вам не хватает лишь рогов, чтоб вы совсем козлами стали. Впрочем, девушек в том стишке тоже опустили.

— Да ладно тебе, нормальный фильм! — попытался оправдаться Дарелин, не зная, куда деть оставшийся попкорн.

Смерив его взглядом «а ты случайно не маньяк?», я вдруг почувствовала сильнейшую головную боль, сопровождавшуюся красочным видением.

…Дарелин. Злобный, мокрый, в одном полотенце, намотанном на бедра и с походным ведром в руке.

— Ой…

Машинально я попыталась отползти от него подальше, так как поняла — сейчас сын Демиурга не просто зол. Он в ярости!

— Ой? Это все что ты мне можешь сказать?! Я почувствовал твою боль, перепугался до остановки сердца, что на вас напали, схватил меч и ринулся на помощь через нестабильный телепорт прямо из ванны в одном полотенце, а ты мне — «ой»?! Я готовился увидеть, что тебя пытают, а ты ввязалась в безобразную драку! У тебя вообще мозги есть, или природой в этом маленьком черепе свободного места для них не было предусмотрено?

Он ругался, нависая надо мной, а я… А я смотрела на полотенце и чувствовала, как начинают пылать щеки. Как назло, Дарик это заметил и смерил меня подозрительным взглядом.

— Ты куда это уставилась?

Я честно попыталась сделать над собой усилие и хотя бы закрыть глаза но не получилось.

— У тебя там… ну… шевелится.

Он проследил за направлением моего взгляда, покраснел и оперативно прикрыл заинтересовавший меня участок тела ведром.

— Извращенка малолетняя…

Что- то мне как-то не хорошо.

Дарелин

Прошло уже столько времени, а прогресса почти никакого. Она меня не вспомнила. Более того, она не хочет даже просто познакомиться со мной, подружиться хотя бы. Каждый день я, бросая все дела, прихожу в ее мир, чтобы увидеть хоть ненадолго. Сначала это не удавалось — Женька шарахалась от меня, как от монстра и отказывалась выходить из своей комнаты, заявляя, что плохо себя чувствует. Хотя я точно знал, что до этого она могла и побеситься несколько часов подряд и «братьев» своих довести до искреннего пожелания отправиться в добровольное изгнание. Постепенно архангелы внушили ей, что я не опасен и мне стало удаваться проводить с ней все больше времени. Поначалу она больше молчала при встрече, вела себя замкнуто и отстраненно, так как ее заставляли со мной сидеть Гавриил и Михаил. Потом начала язвить и кричать, что я ей надоел. Я уже был готов совсем сдаться и подождать до того момента, когда Старший сможет вернуть ей память, но неожиданно удача улыбнулась мне!

Всего сорок минут уговоров и Женька пошла со мной на свидание! Вот только если бы я знал, что все так закончится…

Начиналось все хорошо, я накормил ее этим тирамису так, чтоб из ушей полезло. потом терпеливо поиграл во все, что она захотела, хотя гонки мне понравились больше, чем стрелялки. Более того, я мужественно послал несколько довольно симпатичных девиц, чтобы доказать ей — никто мне больше не нужен.

А потом мы пошли на фильм. Нет, мне понравилась идея. Даже очень. И снято все так натуралистично. А некоторые приемчиков неплохо бы и перенять. И все же я поборол желание полностью увлечься фильмом и попытался уделить внимание «даме». «Дама» жеста не оценила, отпинала меня и обозвала. А потом и вовсе ушла с сеанса. Досмотрев особо привлекательный момент, я кинулся за ней вдогонку, уже подбирая слова для извинений. Уриил мне уже объяснил главную заповедь общения со слабым полом — если женщина не права, то лучше извиниться.

И вот, час назад, на выходе из торгово-развлекательного центра, где я ее перехватил, она вдруг схватилась за голову, застонала и потеряла сознание, перепугав до смерти. Подхватив Женьку, я кинулся скорей к архангелам, отмахнувшись от нескольких предложений вызвать скорую. Своим ходом быстрей получится. Рафаил сказал, что, скорей всего, имело место спонтанное… короче, вспоминать начала. Слишком рано, а потому болезненно и слишком опасно для психики.

Устало потерев виски, я залпом выпил рюмку водки, пытаясь придти в себя. Какое то время я был уверен, что вот-вот потеряю ее, и эта мысль казалась невыносимой.

— Дарелин, я понимаю, ты сильно привязан к ней, но… может лучше вам некоторое время не видеться? Для блага Евгении, — спросил меня Гавриил, оперативно подливая.

Понять то я понял, что нам с ней лучше некоторое время не видеться, но как же сложно себя заставить отступиться. И этот иррациональный страх, что стоит мне только отвернуться и Женька погибнет… С ним невозможно жить! Смогу ли я сидеть в своем замке и сходить с ума от беспокойства, зная что еще долго не смогу ее лично увидеть? Смогу! Я должен! С ней же архангелы — они смогут защитить ее от всего, даже от себя самой.

А я лишь мешаю ее выздоровлению. Мне действительно лучше на время уйти из ее жизни, чтобы потом было к кому вернуться. Да и делам смогу уделять больше времени. На мне ведь теперь целый мир весит. Я не могу бросить его на Шеса и только поправившегося Ингра.

Я должен уйти.

— Если… если ей действительно будет так лучше, я отступлюсь до того момента, пока она меня не вспомнит.

Но видит Тьма, я этого не хочу. Больше всего на свете я желаю сейчас пойти к ней, обнять и все рассказать, чтобы она поняла, чтобы больше не отталкивала меня, причиняя боль.