Ну а дальше непременно должно было что-то произойти. Конечно, начни вдруг ладонь сжиматься в кулак, компаньоны попрыгали бы с нее обратно на карниз, но она, к счастью, осталась открытой. Вместо этого исполинская рука стала быстро подниматься, пока наконец не достигла той высоты, на которой была изначально.

Впрочем, наслаждаться открывшимся с высоты видом карниза и возвышающейся вдали громадой храма пассажирам странного лифта предстояло недолго. Едва рука прекратила движение вверх, как в управляющем ею механизме что-то прогрохотало, и она стала двигаться в горизонтальной плоскости. Так, словно вытянувший ее вперед колосс решил затем отвести ее в сторону. Или же весь он завращался на постаменте подобно башенному крану с задранной стрелой – определить это наверняка было пока что нельзя.

Спустя четверть минуты компаньонов уже окружал густой туман. А через полторы минуты, когда несущая их рука должна была развернуться и указывать на горы, ее движение не прекратилось. Не прекратилось оно и после того, как вращающаяся статуя описала окружность. Более того, когда ладони предстояло вновь вынырнуть из тумана, этого не случилось. И если за это время стена тумана не продвинулась вперед, значит, этот описывающий круги колосс вдобавок ко всему отъехал от карниза. На чем отъехал и как далеко, можно было выяснить, лишь когда рассеется туман. Который вовсе и не думал рассеиваться, хотя гуще тоже не становился, и то ладно.

Катание Мерлина и компании на устрашающей карусели продолжалось. В тумане, на дрожащей платформе и под монотонный гул скрытого где-то в толщах камня гигантского двигателя было легко потерять счет времени и сделанных колоссом оборотов. Хотя какой в этом был смысл? И потому вскоре Кальтер бросил это дурацкое занятие, решив переключиться на более полезное дело. А именно – поискать выключатель карусели, поскольку сама она, похоже, и не думала останавливаться.

– Все в порядке? – спросил Куприянов стоящего в молчании Древнего. – Этого вы тоже ожидали или что-то идет не так?

– Вообще-то я рассчитывал на другое, – признался тот, – но в круговороте, если задуматься, тоже есть своя логика. Одиннадцать путей и волчок со стрелкой, который должен указать на нужный… И правда, почему бы нет? Не вижу в этой системе каких-то противоречий.

– И сколько, по-вашему, будет вращаться этот волчок?

– Трудно сказать… Подождем немного. Хотя вряд ли это продлится долго. Мы же все равно не видим, на что он указывает, и «серым» нет никакого смысла запутывать нас таким образом. Где бы ни остановилась стрелка, мы не узнаем, что нам выпало, до тех пор пока не столкнемся с опасностью лицом к лицу.

Выждали еще три или четыре круга. Все примолкли и навострили уши, вслушиваясь в шумы механизма, но никто так и не расслышал, чтобы тот начал сбавлять обороты. И чем дольше это продолжалось, тем очевиднее становилось, что идея Кальтера насчет поиска выключателя была верной.

– Нам явно намекают на то, мы должны сами остановить волчок, – заметил пришедший к аналогичному выводу Мерлин. – Предлагаю прогуляться по руке и выяснить, как это можно сделать. Уверен, тут нет никакой загадки и от нас не потребуют совершать ради этого подвиги.

Поскольку на ладони не оказалось ничего похожего на пульт управления, пришлось соглашаться с кудесником и отправляться на разведку. Не будь статуя такой огромной, разгуливать по ней, когда она вращалась, было бы жутковато. Но при габаритах ее ручищи по той можно было шагать словно по дороге. Которая становилась все шире по мере того, как компаньоны двигались от ее запястья к локтевому сгибу, а от него – к плечу.

Плечо статуи и вовсе напоминало террасу с выпуклой поверхностью, на противоположном краю которой торчала шарообразная скала – голова. Шея, на которую она была водружена, являла собой короткую, но очень толстую колонну. Рассмотреть лицо статуи мешал туман. Но в отличие от статуй в храме оно у нее имелось. А на том лице имелись, в свою очередь, борода и усы, которые свидетельствовали о том, что натурщиком у создателя колосса был явно не «серый».

– Не существуй в природе других длиннобородых стариков, я бы сказал, что эту статую воздвигли в честь тебя, – заметил Сквозняк Мерлину.

– Наверняка ее воздвигли в честь кого-то из знаменитых Древних, – ответил тот. – Они, вероятно, ее и оживили. Хотя с тем же успехом это могли сделать и «серые»… Не важно. Идемте лучше взглянем, нет ли здесь того, что может нам пригодиться.

На первый взгляд ни на плечах колосса, ни на его шее не наблюдалось ничего лишнего. Взобраться ему на голову не представлялось возможным – до одной только мочки уха надо было карабкаться по вертикальной поверхности шеи как минимум метров сорок. Казалось уже, что дело безнадежное, но тут Вада обнаружил кое-что любопытное. В бороде колосса, что представляла собой каменный выступ и мешала перейти у него под подбородком – по ключицам – на другое плечо, оказывается, был продолблен неширокий сквозной проход. Продолбили его как раз для этой цели, так что попасть туда оказалось на поверку несложно. И компаньоны, ощущая себя натуральными блохами, пробрались сквозь огромную бороду статуи на ее правую половину. Где их ожидало новое открытие, правда, пока неясно, удачное или бесполезное.

Неизвестно, двигалась ли правая рука колосса, но ее положение в отличие от левой было другим. Согнув ее в локте, колосс приставил ладонь козырьком ко лбу, закрывая глаза от солнца и высматривая что-то вдали. В густом тумане такая поза, конечно, выглядела нелепо. Но не для компаньонов, которые получили возможность подняться по этой руке, как по горному серпантину, статуе на голову. Что они и сделали сразу после того, как внимательно осмотрели правое плечо и тоже не нашли на нем ничего примечательного.

Голова бородатого колосса оказалась лысой, отчего он утрачивал сходство с Мерлином. По ней можно было ходить, как по огромному куполу, но перво-наперво искатели «выключателя» поднялись на макушку. И правильно сделали, потому что сразу же обнаружили там то, что им было необходимо.

Жаль только, радоваться находке пришлось недолго.

В самом центре каменной головы находилось отверстие, точь-в-точь похожее на выемки в воротах Мегалита. Те самые, в которые надо было помещать пакали, чтобы ворота открылись. Когда компаньоны догадались, для чего предназначено это отверстие – а догадались они практически сразу же, – настроение у всех моментально упало. Чтобы вращение статуи прекратилось, хитрые «серые» предлагали игрокам расстаться еще с одним пакалем. Образно говоря – сделать ставку, сыграв в циклопическую рулетку, потому что без ставки результат попросту не будет засчитан.

Куда потом эта ставка денется? Вероятно, как и при игре в обычную рулетку, игроки могли удвоить сейчас свой пакальный капитал. Или, на худой конец, вернуть то, что было поставлено на кон. Как знать, возможно, утраченный тут пакаль будет дожидаться их в начале пути, на который они ступят, когда сойдут с колосса. Или артефакт вернется к ним другим способом, как вернулись ключи от ворот Мегалита – не все, но хоть некоторые, и то хорошо…

Впрочем, это были пока лишь мечты. А суровая реальность глядела на компаньонов из дыры в камне, где вот-вот предстояло исчезнуть еще одному пакалю из трех, что остались у них к этому часу.