В общем, за два оставшихся часа Жорес успел убедиться в работоспособности вытащенных из SFP элементов, жутко удивиться их возможностям и, насколько я понял по заполненному всякими символами и графиками листочку бумаги, начать строить революционную научную теорию. Процесс пошел, можно было со спокойной душой возвращаться домой. Сделать больше по этой теме я все равно оказался не в состоянии[274].

Однако вопросы на этом не кончились.

— Почему о таком открытии нигде не писали? Это засекречено? Военная разработка?

— Можно сказать и так. Но нам сильно повезло, думаю, после… — Тут Анатолий отрепетированно и демонстративно наступил мне на ногу. — В общем, несколько лет у вас точно есть.

— Очень хорошо! Хотя… — Ученый отвел глаза, похоже, фантазия ему подсказала, что могло случиться с передовой лабораторией после вмешательства КГБ. — Получается, это будет закрытая тема?

— К сожалению… И я настоятельно прошу никогда и никому не говорить о нашем сегодняшнем визите.

— То есть как? Выдать это открытие за свое? Так нельзя…

— Да ну, — отмахнулся я, — какое тут открытие? Эти образцы были изготовлены, по сути, в результате удачной ошибки, без какого-либо серьезного исследования. Согласитесь, от случайного результата до подтвержденной теорией промышленной технологии не близкий путь?

— Ну… Думаю, понадобится не менее полугода, чтобы разобраться в сути.

— Предстоит сложная и серьезная работа. Считайте, вам просто повезло.

— Но…

Эмоции сменялись одна за другой и бежали по лицу товарища Алферова волнами. Совесть мужественно боролась с тщеславием, и последнее все же победило. Для закрепления результата я подлил масла в огонь.

— По нашим прогнозам данные устройства будут не просто востребованы, они буквально перевернут некоторые отрасли экономики и техники. Поэтому вам нужно после получения первых результатов резко расширить исследования. Очень прошу, не стесняйтесь в масштабах, при необходимости эскалируйте требования вплоть до ЦК партии…

— Ах да! — перебил меня Жорес. — Ко мне однажды уже обращался товарищ Устинов! Правда, давно, вот память у Дмитрия Федоровича![275]

Вот, приехали. А это еще что за конкуренция? Впрочем, какая разница? Устинов вроде не чужой, Шелепин его привозил к нам в «Интел», показывал артефакты. Пусть они там сами разбираются, в банку с ядовитыми скорпионами я не лез.

— Очень хорошо, буду вам звонить, — постарался улыбнуться. — Давайте поскорее уладим формальности, у нас самолет через два часа.

Расчет времени едва не порушили коллеги Анатолия. Найти начальника первого отдела в этом гнезде науки оказалось непростой задачей. Только через час мы наконец сдали образцы под росписи на грозных документах. Так что возвращаться пришлось бегом, таксисту злобно напомнили об отработке червонца, чтобы посильнее давил на правую педаль. Будь мы в две тысячи десятом году, с длинным досмотром, просвечиванием и прощупыванием, обязательно опоздали бы. Но в условиях коммунистической тирании шестидесятых достаточно было выбежать на поле за две минуты до окончания посадки.

В общем, успели. Только стюардесса весь полет недовольно хмурила брови в нашу сторону, но это выглядело совсем не страшно, даже немного симпатично.

Очередная фельдъегерская почта оказалась весьма тяжелой. Неудивительно — приехала коробка кубиков Рубика. Впрочем, в данной реальности они именовались без затей: «Русский кубик». Наверное, чтобы хорошо шел под «Русскую водку», одноименную баню и пока что не китайскую матрешку. Сказать честно, уже и забыл про эту инновацию, думал: совсем протухла идея в бездонных недрах партийно-государственного аппарата СССР.

Качество исполнения оказалось на удивление приличным, ничуть не хуже импортных изделий, которые я увлеченно крутил в детском саду. С удовольствием повторил опыт, но… В самом конце запутался, одна из формул сборки последней грани вылетела из памяти начисто и абсолютно. Впрочем, не слишком и хотелось, все равно до чемпионов, которые собирали кубик за десяток секунд, мне было, как до Луны пешком[276].

Ситуацию со столь запоздалым выпуском головоломки прояснила записка от Веры Борисовны. Оказывается, для производства этой незатейливой на первый взгляд игрушки пришлось специально закупить в ГДР новые станки — не на чем было лить качественную пластмассу. А также у DuPont заказали линию для изготовления цветных самоклеящихся пленок. Про металлическую крестовину ничего не было сказано, надеюсь, хоть ее заводы СССР смогли освоить без посторонней помощи.

Опережая события, могу сказать, что «Русскому кубику» повезло трижды. Во-первых, Вера Борисовна творчески восприняла мой рассказ о первых леди будущего, которые сильно нажимали на благотворительность. Она не поленилась организовать специальный Фонд интеллектуальной помощи при ЦК ВЛКСМ, от имени которого оформила целую стопку патентных заявок на кубики от 2х2 до 6х6 включительно, пирамидку, шар, многогранники, даже змейку. Во-вторых, госпожа Шелепина оказалась весьма неплохим коммерсантом и пробила план на поистине эпические объемы производства. В-третьих, игрушка была посвящена двадцать третьему съезду КПСС, и некоторое время завод работал на полную мощность, но продукция шла на склад, что позволило хоть как-то сгладить дефицит в первую пару месяцев и этим подстегнуть взрывную волну ажиотажа.

Кубики молниеносно набрали популярность в СССР, очереди за ними выстраивались поболее, чем за Iphone 3G на Пятой авеню в день начала продаж[277]. Уже через месяц в мире воцарилось полноценное кубико-рубиковское безумие. Стали обычными поездки интуристов в СССР с одной целью — добраться до «Детского мира» и увезти оттуда максимальное число игрушек. Впрочем, они плохо представляли себе советские реалии. Зато на отчаянных спекулянтов обрушился настоящий золотой дождь, за отсутствующий на прилавках пятирублевый «Русский кубик» доверчивые иностранцы легко платили до полусотни полновесных долларов. Разумеется, в рублях: под угрозой расстрельной статьи ни один перекупщик валюту в руки не брал.

Были и курьезные случаи. Товарищ Толстиков, первый секретарь Ленинградского обкома, через ЦК организовал увеличенные поставки игрушек в Ленинград. Он надеялся наконец-то побороть неприличные для культурной столицы очереди. Наивный! Поток иностранцев сметал все, зато результаты работы Внешторга с его весьма грабительским обменным курсом удивили даже специалистов. Валютная выручка оказалась больше плановой в сто пятьдесят раз.