31 января 1910 года в центральном здании Христианского союза женской молодежи состоялась знаковая встреча Федерации протестантских церквей, представляющей шестьсот приходов. Поводом для собрания стало обсуждение «проблемы социального зла в Чикаго». Его преподобие Уолтер Самнер, настоятель епископального собора Святых Петра и Павла, зачитал доклад на вышеозвученную тему и представил свою резолюцию, принятую единогласно: «Решено обратиться к мэру города Чикаго с прошением создать комиссию, состоящую из мужчин и женщин, пользующихся всеобщим уважением, чтобы данная комиссия тщательно изучила условия существования. Получив эти данные, комиссия должна выработать, по своему усмотрению, курс, призванный несколько улучшить кошмарные условия, нас окружающие. Взяв за основу данный доклад, заручимся же поддержкой всех гражданских, благотворительных, общественных, коммерческих и религиозных организаций в городе, с целью претворить в жизнь предложенные планы. Если действующая городская администрация не ощущает в себе сил принять этот план, заставим политиков включить его в перечень предвыборных обязательств и сделаем из него основу выборов. Но сначала нужно разработать этот план. Городская пресса поддержит любое здоровое начинание, целью которого будет являться улучшение существующего положения. Церковь поддержит его обязательно. Общественность готова выслушать все выводы, которые сделает подобная комиссия».

Специальная комиссия передала эту резолюцию мэру Бассе, и 5 марта 1910 года мэр назначил Комиссию по нравам, состоявшую из тридцати членов, в числе которых были такие общественные лидеры, как настоятель Самнер, преподобный Джеймс Кэллэген из римско-католической церкви Святого Мэлэхи; епископ СТ. Шаффер из Африканской методистской епископальной церкви; доктор Анна Двайер, президент больницы Мэри Томпсон; доктор У.А. Эванс, городской комиссар по здравоохранению; доктор Фрэнк У. Гансалус, президент Института защиты; Гарри Ослон, верховный судья муниципального суда; Александр Робертсон, вице-президент Континентального национального банка; Юлий Розенвальд, президент фирмы «Сирс, Ребак и компания»; Эдвин У. Симс, окружной прокурор, профессор Герберт Л. Уиллет из Чикагского университета; судья Мерритт У. Пинкни из Молодежного суда и Эдуард М. Скиннер из Торговой ассоциации. В то же время мэр выступил с заявлением перед журналистами, утверждая: «По правде говоря, сейчас положение в области нравов в Чикаго лучше, чем когда-либо. Однако мы хотим, чтобы оно стало еще лучше, если это возможно».

Комиссия по нравам была создана 15 марта 1910 года, настоятель Самнер был избран ее председателем, а Эдвин У. Симс – секретарем. 17 июня 1910 года городской совет издал постановление об официальном учреждении комиссии и выделении на ее работу по изучению ситуации пяти тысяч долларов. Еще пять тысяч были выделены в начале 1911 года Комитетом по финансам городского совета. К изумлению всех наблюдателей, за учреждение комиссии 17 июня все проголосовали единогласно, даже такие ярые противники реформ, как Джон Пайэрс, Кенна и Банщик Джон Кафлин. Удовлетворительного объяснения такой дружной атаке на повелителей порока так и не нашлось; принято считать, что мэр Бассе и члены городского совета были убеждены, что большинство лиц, назначенных в комиссию, имели свой интерес в бизнесе публичных домов и что доклад комиссии в итоге окажется удобен всем.

15 июля 1910 года открылись офисы комиссии в деловом районе города, и тут же многочисленные инспектора начали реальную работу «в поле»; руководил ими Джордж Книлэнд, опытный социальный работник.

Тем временем произошли два важных события, затронувшие район красных фонарей. Во-первых, один из судей открыл новый путь для борьбы против поставленного на коммерческие рельсы распутства, вынеся заключение, запрещавшее шестерым хозяевам борделей с юга Чикаго вести свой бизнес на том основании, что деятельность публичного дома наносит вред владельцам недвижимости, находящейся по соседству. А во-вторых, полицейское управление объявило двенадцать новых правил, регулирующих деятельность домов терпимости. Суперинтендент полиции заявил, что за соблюдением этих правил будут строго следить, а были они таковы:

1. В зданиях и на территории перед ними запрещается появляться всем лицам в возрасте от трех до восемнадцати лет, в том числе рассыльным и курьерам.

2. Запрещается работа женщин в возрасте ниже установленного законом. Если таковые будут обнаружены, заведение будет непременно закрыто.

3. Запрещается насильное удержание кого бы то ни было в доме. Никто, вне зависимости от возраста, не должен быть удерживаем в доме насильно; также ни на одном пути к выходу не должно быть железных решеток или иных препятствий.

4. Женщинам запрещается появляться в салунах иначе как в сопровождении мужчины. Любые приставания подобного рода будут решительно пресекаться.

5. Запрещается появляться в общественных помещениях в вызывающей одежде, такой, как короткие юбки, прозрачные халаты и т. п.

6. Мужчинам запрещается содержать публичный дом, постоянно проживать или постоянно находиться в нем. Мужчины, явно существующие на средства, зарабатываемые проститутками, будут арестованы за тунеядство.

7. Запрещается активное приставание в любом виде, будь то на улице, из дверей, из окон или в помещениях салунов.

8. Запрещается вывешивать на доме терпимости какие бы то ни было бросающиеся в глаза опознавательные знаки, цвета или приспособления.

9. Запрещаются непристойные представления и картины.

10. Территориальные ограничения. Запрещается функционирование домов терпимости за пределами особо оговоренных районов, а также ближе чем за два квартала от любой школы, церкви, больницы, общественного учреждения или стационарной линии уличного транспорта.

11. Двери. Запрещается оснащение домов терпимости свободно распахиваемыми дверями, позволяющими с улицы видеть происходящее внутри. Все дома терпимости должны иметь двойные двери, которые следует держать закрытыми.

12. Спиртное. Начиная с 1 мая 1910 года запрещается продавать в домах терпимости спиртное, как навынос, так и для внутреннего употребления.

Тот факт, что не прошло и двух месяцев с момента учреждения Комиссии по нравам, как эти правила были обнародованы, свидетельствует о том, что и полиция и политики прочувствовали всю силу народного гнева. Очевидно, однако, что нацелены эти правила были не на регулирование проституции в целом, а на то, чтобы навести определенный порядок в кварталах красных фонарей и подчеркнуть преимущества выделения домов терпимости в отдельные районы, пока деятельность комиссии вообще не вышла из-под контроля. Однако законодатели порочного бизнеса на сотрудничество не пошли. С их точки зрения, деятельность комиссии представляла собой не более чем глупую суету фанатичных реформистов. Правило, касавшееся продажи спиртного, еще несколько месяцев соблюдалось, но все остальные игнорировались напрочь. Как гласило позднейшее заявление Комиссии по нравам, «полицейские постановления соблюдались слабо, что говорит о том, что серьезное отношение к приказам полиции утрачено».