— Ну так что? — не унимается Наташка. — И какая у него жена?

— Да она там подросток совсем. Симпатичная, совсем не похожа на «воблу», неземная какая-то.

— В смысле? — Швецова даже подобралась.

— Взгляд мечтательный и слишком детский. Мы с тобой совсем другие были. И выглядят они все как семья — папа и его дети.

— Ну, раз Дымов женился на дочке своего опекуна, то так и получается. А за те годы, что прошли с момента этой фотки, все могло измениться. И ты хочешь сказать, что совсем не ревнуешь? Ну могла же спросить у него про жену, когда он вернулся?

— Не могла, — отрезаю. — Он был так вымотан, я не уверена, что он вообще эту ночь спал. Даже у меня не хватило духу доставать его с расспросами. И потом, Наташ, ну а какой смысл? Он все равно женат. И четко сказал, что не разведется.

— Сама же сказала, что с женой он не живет.

— Да какая разница?! Он женат, и точка! Все!

Наташка обиженно пожимает плечами, а я чувствую вину. Сорвалась на подруге, и только потому, что сама себя ругаю за вчерашнюю слабость. Не надо было позволять ему себя обнимать, поцелуи — невинные, но такие нежные — тоже лишними были. Про это я, конечно, Наташке не скажу. Просто не представляю ее реакцию!

— Прости, пожалуйста, Натуль. — Крепко обнимаю подругу. — Нервы совсем распоясались. Сложно все, понимаешь?

— Да чего уж мне не понять! — Швецова крепко обнимает меня в ответ. — Я чуть концы не отдала, когда мне Лукаш позвонил. Сама себя не прощу, что тебя отправила в этот гадюшник, а мразь белобрысую руками бы удавила!

— Дымов сказал, что Глеб больше не появится в нашем городе. Вице-мэр отправит своего племянника куда-то очень далеко.

— Так и знала, что эта скотина легко отделается! А Дымов что?

— А ты хотела, чтобы он грохнул родственника своего друга? Они его еле отыскали — Глеб на какой-то квартире решил отсидеться, пока все стихнет. Но Дима сказал, что мажор за все ответил. И если он так сказал, значит, так и есть.

— Я смотрю, ты снова веришь Дымову? Труп-то белобрысого он тебе не показал.

Невольно улыбаюсь.

— Не показал. Но да, я ему верю. Знаешь, меня сейчас больше заботит, не будет ли у Дымова проблемы с владельцем «Зодиака». Я спросила Диму, но он отмахнулся. Так торопился отвезти меня домой…

— Что даже одежду свою дал. Будешь возвращать или оставишь себе?

Наташка тянется к темно-зеленой футболке Дымова, но я не даю ей даже дотронуться до мягкой ткани.

— Верну, конечно. Это же не моя вещь.

— И новенький мобильный, который он тебе купил, тоже вернешь?

Придушу когда-нибудь Швецову. Моя вечно бодрствующая совесть!

— Обязательно! Куплю себе что-нибудь попроще, а ему отдам в понедельник.

Дима и правда вручил мне с утра новый телефон, да еще и с моей «симкой». Как он все это успел сделать, ума не приложу!

Весь день Наташка мониторит соцсети и местные новости. О «Зодиаке» пишут, что разборки в этом клубе бывают, но полиция туда наведывается нечасто.

— Столько версий, и ни одной правдивой, — вздыхает Швецова. — Пишут, что сынок хозяина с дружками в больнице прохлаждается.

Днем отбиваюсь от Лукаша — такой крик поднял, что я только и успеваю трубку убирать от уха. Обещаю ему носа не совать ни в один ночной клуб еще очень долго.

— И куда только твой Дымов смотрел?! Одну отпустил в «Зодиак», придурок! Я ему сказал, что думаю про…

— Стоп-стоп! — перебиваю брата. — Ты наехал на Дымова? Зачем?!

— Так заслужил, кретин! Кто же свою девушку...

— Я не его девушка, — выдыхаю, и в динамике сразу становится тихо. — Между нами больше нет ничего, Лукаш. Он мог со спокойной душой тебя послать, особенно если ты на него наорал.

— Вот как… — Я практически вижу, как мой балбес за сотню километров от меня сейчас растерянно чешет затылок. — Он мне и не сказал ничего.

— Мне тоже… о тебе. Ладно, Лук, сижу дома и не отсвечиваю. Как вернешься — увидимся. Но без Дымова, конечно!

Я и правда все выходные никуда не выхожу, даже новый телефон мне пошла покупать Швецова. От Дымова тишина, да и я не жду. Ему и без меня есть чем заняться. Наташка явно чувствует, что я не все ей рассказала про ночь у Дымова, но с расспросами больше не лезет, сама все воскресенье пересказывает мне в мельчайших деталях свое свидание с Толиком. Судя по ее сияющим глазам, свидание точно не последнее.

— Не поверишь, я даже паспорт его проверила. Случайно получилось.

У меня чуть сок фонтаном изо рта не пошел.

— Интересно, как это можно «случайно» проверить паспорт парня на первом свидании?! — Я даже не скрываю иронию в голосе, но за Наташку, конечно же, рада. Надо мне тоже с такой проверки знакомство с парнями начинать.

— Очень даже просто. — Швецова мечтательно кружит по комнате. — Когда билеты покупал в кино, паспорт из кармана выложил, ну я и в шутку спросила: «Можно посмотреть?».

— И он сказал «можно».

— Да! Мне было очень и очень приятно!

Улыбаюсь, глядя на танцующую Наташку. Хорошо, хоть ей повезло!

А Дымов так и не звонил.

В понедельник, как обычно, отвожу Швецову на работу. Наташка всю дорогу переписывается с Толиком, у них, похоже, намечается второе свидание. Высаживаю подругу прямо перед входом в спортивную школу.

— Кстати! — Швецова, наконец, отрывается от мобильного и уже вылезает из моей «микры». — Вон тот толстячок, о котором я тебе говорила. Он теперь у нас самый главный. Ну я побежала.

— Ага, — на автомате отвечаю, а сама пялюсь на «толстячка» и глазам своим не верю. — Нат?

Подруги уже и след простыл, так что сама выхожу из машины и иду прямо к «толстячку». То есть к финансовому директору Q-Invest Валерию Павловичу Шахову.

— Петра? — Удивленно таращится на меня. — Салют! А ты сюда какими судьбами?

— Доброе утро! Да у меня подруга тут работает, подвожу ее по утрам на работу.

— Вот как. — Шахов внимательно осмотрел меня с головы до ног. — И кто?

— Да… она тут недавно. — Мне почему-то не захотелось говорить про Наташку. — А вы как здесь? Q-Invest как-то связан с этой школой?

— Дымов попросил помочь разобраться, что здесь происходит, вот я и помогаю. — Финдир улыбается и дает понять, что разговор окончен.

К машине возвращаюсь на негнущихся ногах. «Дымов попросил помочь разобраться». Ну ты умница, Петра, просто молодец! Даже в голову не пришло, что он и здесь свою руку приложил. Ничего мне не сказал, когда я чуть ли не прыгала перед ним от радости, что Наташке теперь ничего не грозит. Еще и ляпнула, что само все разрешилось. Ага, само! Стыдно-то как!