– Мамаша Рю говорит, что время понятие относительное.

– Я этого не понимаю!

– А от тебя и не требуется понимания. Вера от тебя требуется, вера!

– Как и от каждого из нас!

– Как и от каждого…

Макарычев гладил кота и переводил взгляд с одного участника дискуссии на другого. Мало того, что он не мог понять причину их спора, так еще и каждая произносимая реплика казалась ему абсолютно лишенной какого-либо смысла. «Что я вообще тут делаю, – думал он. – Почему бы просто не встать и не уйти?..» Макарычев посмотрел по сторонам. Н-да, знать бы еще, куда идти? Куда ни глянь – всюду чисто поле. Стол, за которым они чаевничали, как будто стоял в центре большого ровного зеленого круга, накрытого сверху голубым колпаком с нарисованной луной. Стопроцентно ирреальная картина. Хотя на глюк и не тянет.

– Уважаемые! – призывно похлопал в ладоши Макарычев. – Мне очень жаль, что приходится прерывать вашу беседу, но, по-моему, я лишний за этим столом…

– Ну, точно! – кивнул Антип. – Вот мы и решаем, как от тебя избавиться.

– Да я, вообще-то, и сам могу уйти, – смущенно улыбнулся сержант. – Подскажите только, в какую сторону.

– Антип, как всегда, неточен в формулировках, – сделал успокаивающий жест отец Иероним. – Мы должны понять, каким образом ты можешь помочь Мамаше Рю устроить выворотень.

– К сожалению, тут я ничем не могу вам помочь, – покачал головой Макарычев. – Я просто не понимаю, о чем вы говорите!

– Не знаешь, что такое выворотень?

– Понятия не имею!

– Ну и что нам после этого остается? – с тоской посмотрел на попа Антип.

– Остается надеяться на господню милость и мудрость Мамаши Рю, – не задумываясь, ответил отец Иероним.

– Господь призывал: не убий! – счел своим долом напомнить Макарычев.

– Ну, это когда еще было, – безразлично махнул рукой Антип.

Поп не стал ему возражать. Сержанту это не понравилось.

– Надо будить Мамашу Рю. – Антип посмотрел на спящую старушку, взял со стола кусок хлеба, густо намазал его малиновым джемом и поднес карлице к носу. – Эй!.. Мамаша Рю!

– Прекрати! – болезненно поморщился отец Иероним.

– Без нее мы не разберемся… Мамаша Рю!.. – намеренно или нет, но Антип ткнул бутербродом старушке в нос.

– Что? – тут же открыла глаза карлица.

– Ну, вот! – с довольным видом посмотрел на попа Антип. – А ты говорил!

Отец Иероним безразлично пожал плечами.

– Только не засыпай снова, Мамаша Рю. – Антип вручил карлице бутерброд.

– А я и не спала, – ответила та и откусила разом едва ли не половину от намазанного джемом ломтя. – Я просто не вмешивалась в ваш спор, – прошамкала она набитым ртом. – Потому что не видела в нем смысла. Ни малейшего! Хотя, конечно…

Старушка затолкнула в рот вторую половинку бутерброда, после чего речь ее сделалась совершенно неразборчивой.

– Что? – наклонился, прислушиваясь, Антип.

Мамаша Рю провела тыльной стороной ладони по губам, стирая хлебные крошки и малиновые кусочки джема, и снова что-то пробубнила.

– Ничего не понимаю, – разочарованно покачал головой Антип. И с надеждой посмотрел на попа – может быть, он что-то понял?

Отец Иероним сделал отрицательный жест рукой.

Антип посмотрел и на Макарычева.

Сержант улыбнулся в ответ.

Карлица судорожно дернула сморщенным подбородком, пытаясь протолкнуть в горло все, что находилось у нее во рту.

– Давай, Мамаша Рю! – одобрительно похлопал ее по затылку Антип. – Старайся, родная, старайся!..

Старушка подняла маленькую ручку, сжатую в крошечный кулачок, и постучала себя по груди.

– Ну! – Антип живо схватил со стола стакан, плеснул в него остывшего чая и поднес карлице к губам. – Попей, Мамаша Рю, попей, родная!

Мамаша Рю взяла стакан обеими руками, сделала глоток, запрокинула голову назад, затем отпила еще немного. Улыбнулась. Ей вроде как полегчало.

– Ты не видишь реальной опасности, потому что смотришь не в ту сторону, – сказала она Антипу.

– Не вижу опасности? – мужичок озадаченно наморщил лоб.

– Не видишь, – подтвердила старушка-карлица. – Хотя она совсем рядом.

– Ну, где? – как шашкой, взмахнул рукой Антип. – Конкретно!

– Да вот же, – наклонившись, Мамашу Рю указала на придавивший край стола самовар.

О чем это она, только и успел подумать Макарычев. В следующий миг он почувствовал, как земля содрогнулась под ногами. И точно за самоваром, в том самом месте, куда указывала Мамаша Рю, на высоту трех человеческих ростов взлетели вверх куски влажного чернозема и клочья вырванной с корнем травы. Из земли выпросталось десятка полтора толстых, упругих, невероятно длинных, извивающихся щупальцев, изукрашенных расплывающимися сине-зелеными разводами.

– Болотный Дедушка… – попятившись назад, едва слышно пролепетал дрожащими губами Антип.

Щупальца разлетелись в стороны, и из-под земли вырос странного вида дед. Длинные седые волосы развевались позади его головы с проплешиной, как будто в лицо ему дул сильный ветер. Одет он был в синие хлопчатобумажные шаровары и красную атласную косоворотку, поверх которой был накинут армейский крапчатый жилет. В руках дед держал автомат Калашникова. Держал по-серьезному, так, что сомнений не возникало – случись что, он, не задумываясь, пустит оружие в дело.

– Сержант Макарычев? – Старик глянул на сержанта так, будто раскаленное клеймо на лоб прихлопнул.

Макарычев растерянно кивнул.

– За мной! – махнул стволом автомата дед.

После чего, держа автомат у пояса, дал длинную очередь вдоль стола.

Чашки, блюдца, чайники, вазочки, розетки, молочники – все вдрызг. Из продырявленных боков самовара брызнули четыре упругие струи дымящегося кипятка.

– Ну, ты что ж это творишь! – возмущенно заорал на старика Антип.

– На! Лови!

Дед сорвал с кольца на жилете гранату и кинул ее Антипу. А мужичок-то, с дуру ума, поймал. По счастью, граната оказалась нелетальной. Лопнув в руках у Антипа, она залепила его грудь и лицо густой, клейкой массой.

– Пошли, сержант! – Дед призывно махнул Макарычеву рукой, вставил в автомат новый магазин и выпустил еще одну очередь по столу.

Отец Иероним свалился на спину вместе с плетеным венским стулом, на котором сидел, перевернулся на живот и быстро-быстро пополз под стол.

Мамаша Рю приподняла левое веко, посмотрела на старика автоматчика и с укоризной покачала головой.

– Вот от тебя, Болотный Дедушка, я такого никак не ожидала.