Старший сын, Юрий (1395–1400), прожил всего пять лет.

Второй сын, Иван (1396–1417), скончался по дороге из Коломны в Москву в результате «мора». Было ему немногим более 20 лет, парень только что женился на дочери князя Пронского.

Так же рано умерли Даниил (1400–1401) и Семен.

В 1393 году родилась первая дочь — Анна, впоследствии жена византийского императора Иоанна VIII Палеолога.

Вторая дочь, Анастасия, родилась в 1417-м, стала женой князя киевского Олелько-Александра Владимировича.

Третья, Василиса, была первым браком за суздальским князем Александром Ивановичем, вторым — за суздальским же князем Александром Даниловичем.

Четвертая дочь, Мария, с 1418 года замужем за князем Стародубским, Юрием Патрикеевичем.

После смерти рано ушедшего Василия I София Витовтовна управляла княжеством как регентша: таково было завещание ее супруга. Другими регентами параллельно были ее отец, литовский великий князь Витовт, и братья покойного мужа, Андрей Дмитриевич и Петр Дмитриевич. В 1427 году она (по приговору Боярской думы) отдала Великое княжество Московское под официальное покровительство Великого княжества Литовского. Это оказался неудачный опыт: независимые русские князья стали заключать вассальные договоры с Великим княжеством Литовским.

Но стоило Витовту Кейстутовичу умереть, как в 1430 году Софья начала вести очень самостоятельную политику и «примучивать» к Москве удельных князей.

Брак Анны Васильевны с Палеологами, конечно, не делает московских Рюриковичей Палеологами, да и раньше Рюриковичи роднились с византийскими императорами.

Но Палеологами московские Рюриковичи тоже стали в намного большей степени, чем Чингисидами по браку Ивана III с Зоей, или Софьей Фоминичной Палеолог (1455–1504), дочерью Фомы Палеолога, брата последнего византийского императора Константина IX.

Ее отец был правителем (деспотом) полуострова Пелопоннес, братья — Андрей Палеолог (1453–1502) и Мангуил Палеолог (1455–1512). Судьбыэтой семьи трагичны. Император Константин погиб в 1453 году во время взятия Константинополя турками. Спустя 7 лет, в 1460 году, Морея захвачена турецким султаном Мехмедом II.

Фома Палеолог уехал на остров Корфу, потом в Рим, где вскоре перешел в католицизм, потом вскоре скончался. Вскоре умерла и его жена Екатерина. Зоя с братьями, 7-летним Андреем и 5-летним Мануилом, тоже переехала в Рим, хотя и спустя пять лет после отца. Там семья поселилась при дворе знаменитого папы римского Сикста IV (заказчика Сикстинской капеллы). Жили они за счет папы, существовал даже некий «византийский двор в изгнании»; в составе двора были врач, профессора латинского и греческого языков, переводчик, католический и православный священники.

Андрей Палеолог старался найти поддержку при европейских дворах, заключить вассальные соглашения. Никому это было не нужно, потомок изнанных императоров умер в бедности. Мануил в качестве наследника тоже оказался никому не нужен в Европе. В конце концов он вернулся в Константинополь, теперь уже турецкий Стамбул, и уступил свою корону султану Баязеду II. Есть сведения, что после этого он принял ислам, женился по мусульманскому обряду и еще долго служил в турецком флоте.

А Софью Фоминичну папа старался пристроить в жены европейским монархам… Причем явно второстепенным и бедным. Король Кипра Жак II де Лузиньян отказался. Со знатнейшим итальянским богачом, князем Карачичиоло, Софья даже была обручена… но даже влияния папы не хватило, чтобы брак состоялся.

Только после этих приключений, в 1469 году, папа предложил Софью Палеолог недавно овдовевшему Ивану III. Собственно, наследник уже был — сын Марии Борисовны Тверской, Иван Молодой. Но Иван все же решил жениться второй раз. Для папы брак означал очередную попытку унии православия с католицизмом, для Ивана III — престижнейшее византийское наследие.

Сговор и обручение обставили с великой пышностью. Посол Иван Фрязин сначала увез в Москву портрет невесты. В Москве не знали светской живописи, и потрет произвел фурор: «…а царевну на иконе написану принесе». Жаль, что этот портрет не сохранился.

Ответное посольство папа принял с великой честью и просил великого князя прислать за невестой бояр. Фрязин второй раз поехал в Рим, и 1 июня 1472 года в базилике Святых апостолов Петра и Павла состоялось заочное обручение. Заместителем великого князя был Иван Фрязин.

24 июня 1472 года большой обоз Софии Палеолог вместе с Фрязиным выехал из Рима. Невесту сопровождал кардинал Виссарион Никейский есть сведения, что он и был инициатором брака, рассчитывая утвердить в Московии католицизм. Если верить легенде, то привезенные Софьей два сундука книг легли потом в основу знаменитой библиотеки Ивана IV. Легенда гласит, что еще Софья Палеолог привезла на Русь двух золотых павлинов с рубиновыми и изумрудными глазами, когда-то сидевших у трона византийского императора. Рассказывают, что этих павлинов расплавил и перелил на монету только Петр I после поражения под Нарвой в 1700 году. Скорее всего, это только легенда.

Вот что факт: для великой княгини в Москве построили особые хоромы и двор, но в 1493 году они сгорели дотла, и в огне пожара погибли подарки папы и имущество базилевны.

О роли Софьи Палеолог в русской политике говорили и говорят разное… В частности, Татищев рассказывает, что только благодаря вмешательству Софьи в 1480 году было окончательно сброшено татарское иго. Якобы, когда на совете великого князя обсуждалось требование дани ханом Золотой Орды Ахматом, многие бояре стояли за то, чтобы платить дань и не проливать человеческой крови. И тогда Софья якобы горько расплакалась, упрекала мужа за готовность покориться, уговаривала воевать до конца.

Но многие сведения, сообщаемые Татищевым, вызывают сомнения у других историков.

Вот мнения о внешности базилевны, ее характере и ее роли в семейной жизни князя не очень расходятся, и все они для Софьи Палеолог не особенно благоприятны. Есть и такое вот свидетельство: «Мы вошли в комнату, где на высоком помосте сидела в кресле раскрашенная кукла. На груди у нее были две огромные турецкие жемчужины, подбородок двойной, щеки толстые, все лицо блестело от жира, глаза распахнуты, как плошки, а вокруг глаз такие гряды жира и мяса, словно высокие дамбы на По. Ноги тоже далеко не худенькие, таковы же и все прочие части тела — я никогда не видел такой смешной и отвратительной особы, как эта ярмарочная шутиха. Целый день она беспрерывно болтала через переводчика — на сей раз им был ее братец, такая же толстоногая дубина. Твоя жена, будто заколдованная, увидела в этом чудище в женском обличье красавицу, а речи переводчика явно доставляли ей удовольствие. Один из наших спутников даже залюбовался накрашенными губами этой куклы и счел, что она изумительно изящно плюется. Целый день, до самого вечера, она болтала по-гречески, но есть и пить нам не давали ни по-гречески, ни по-латыни, ни по-итальянски. Впрочем, ей как-то удалось объяснить донне Клариче, что на ней узкое и дурное платье, хотя платье это было из богатого шелка и скроено по меньшей мере из шести кусков материи, так что ими можно было накрыть купол Санта-Мария Ротонда. С тех пор мне каждую ночь снятся горы масла, жира, сала, тряпок и прочая подобная гадость»[54].