созидания сама способна заполучить то, что ей необходимо. Всего то и нужно зацепиться за предмет, ухватиться и…

Грохот высыпающихся один за одним в яму камней сменяется треском деформирующейся древесины. Объём исходящей из меня маны всё увеличивается, количество и плотность нитей, расползающихся во тьме, всё больше. В один прекрасный момент, сила моя замирает, запас ресурсов, сложенных по стопкам и горкам, иссяк. Наступал момент проверить, на что я способен со своей силой во время поиска и добычи ресурсов.

Магия моя, пуская корни, начинает проникать в почву. Цепляясь и оплетая мелкие булыжники, корни, выворачивает землю, гремя камнями, с треском ломающихся ветвей деревьев, тянет всё добытое в овраг. Никаких обрывов, всё идёт как по маслу, плавно, без скачков, сила покидает моё тело, но стройка продолжается. Через добрые полчаса наступает момент первой пары дроу. Их прикосновения я ощутил в моменте, когда руки мои уже дрожали от напряжения.

— Следующие. — Послышался голос Аорры. Мана, полученная от первых четырех пар дроу, едва уняла дрожь. Затем, только и поддерживая меня в этом, полуистощённом состоянии, сменилось около четырёх десятков тёмных. Дальность прокинутых нитей всё увеличивалась, в какой-то момент, достигнув предела в области контроля, слышу просьбу Аорры о завершении работы. Медленно и осторожно я пытаюсь начать возвращать нити обратно, но они не подчиняются. Замерев, дрожа, одна за другой растворяются в воздухе, пропадая, нити рвутся, уступают место тьме. Каждый обрыв делает меня слабее, усталость сменяется острой болью. Из носа потекла кровь, что-то влажное заполонило уши. Кажется, трансформатор в моей роли перегревался… С бульканьем в ушах, приглушенно послышались слова Аорры, что с дочерьми берётся исцелять меня.

Чёрт, мой источник, он огромен, но тело, его каналы оказались недостаточно натренированными. Пропускная способность хромает. Из всей маны, потраченной на создание паутины из нитей, мне удалось вернуть лишь два, самых стабильных потока, подчинявшихся на прямую моим рукам. Я был жив, но измученный физически и духовно. Поддерживаемый дроу, с трудом смог встать, а после открыть единственный подчинившийся мне левый глаз. Всё болело, боль усиливалась, но я должен был увидеть результат своего труда.

Стена, длинная, высокая, в ночи накрывшей небо, по факелам освещавшим её, я не мог понять и оценить всех тех преодолённых мною пределов.

— Много там ещё осталось? — Поглядев на Аорру, обмякнув в её руках, спросил я.

— Совсем чуть-чуть. — Приложив к моим губам кубок с исцеляющим зельем, с болью на лице прошептала дроу.

Глава 29

В ночном мраке, вдоль круга, диаметром шесть метров, огнями тусклыми трепыхалось пламя свечей. Договорившись о чём-то с Эсфеей, Аорра и её дети готовились к некоему обряду. Теплой кровью только что убитых животных, они чертили круг, а в нём восьми конечную звезду. Тысячи закорючек, нечитаемых, относившихся к тёмным ритуалам, переплетались с символами, словами, которые я мог разобрать. Моё тело стало тем слабым звеном, что сдерживало рост моей магической силы. Стоило мне пробудить в себе способность черпать ману извне, раньше времени раздвинув границы своих возможностей и шагнуть на новый уровень. Как потоки силы тут же стали рушить моё внутреннее хранилище. Из-за вмешательства дроу, из-за чрезмерного поглощения чужой силы, мои меридианы расширились. Моё тело стало той самой тренировочной палкой, что я, пытаясь зачаровать, раз за разом превращал в пепел.

Всё пошло не по плану Аорры. Переутомившись, я не отключился как раньше, не получил какую-то одну определенную рану, что можно исцелить. Вместо этого, тело моё, нарушая все законы мира живых, внезапно для всех и меня самого, решило начать процесс укрепления, перестроения, с которым текущий я точно не справится. Меридианы и источник, они самоуничтожались, запуская процесс регенерации. От ужасающей, заставляющей чувствовать себя свиньей на вертеле боли, меня спасали лишь магические заклятия богини, ангела, Аорры и ещё десяти её приспешников. Урон, получаемый моим телом, увеличивался. Несмотря на всеобщую целительскую помощь, боль становилась всё острее и острее. Моё божественное наказание, то самое, что настигло Астаопу, цепануло и меня. За самоуверенность, самолюбие, безграничную пошлость и глупость я горел, и пламя это обжигало всё сильнее и сильнее.

Начатый Дроу обряд являлся одним из величайших тёмных таинств. В ходе его живое существо подвергалось сильнейшему магическому влиянию. При помощи ритуала укреплялось и закалялось тело, повышалось восприятие мира и циркулирующей в нём энергии. Существо, проходящее подобный ритуал, переставало считаться человеком (если местных так можно назвать). Переходило на новый, стоящий между живыми и духами уровень.

— Будет больно, мой герой, но нужно терпеть. Примите это как испытание, очередной тяжёлый шаг на пути к вашему возвышению! — Подбадривая, кричала мне из-за пределов круга Аорра. Что будет больно, я и так уже ощутил. Внутри всё кипело, хотелось ногтями рвать кожу, чтобы хоть как-то остудить бурлящую, жгущую тебя изнутри кровь.

— Господин, вы точно справитесь, я в вас верю! — Вторя той, кричала Зуриэль.

— Только силу впустую тратим… — Как всегда недовольно, словно жизнь моя внезапно стала ей безразлична, или же я обрёл бессмертие, чётко, что бы я мог слышать её личную неприязнь, проговорила Эсфея.

Ладно, Матвейка, соберись. Время прошлого тебя, простого и немощного фермера, подходит к концу. Настал момент двигаться дальше, вперёд, сквозь тернии к звёздам!

Следуя указаниям дроу, сажусь точно в центр круга. Зубами прокусываю большой палец до крови, по песку провожу черту от пылающего красным, до сияющего белым знака. Багровый круг, излучая тёмные мрачные цвета внезапным столбом света ударяет в высь.

Боль отступает, блаженство, облегчение и некое внутреннее спокойствие проникают в разум для того, чтобы в следующую секунду уколом в мозг пробудить все самые болезненные ощущения!

Серого цвета пламя, оно вырывается из моего рта, глаз, ушей и даже задницы, я горю, заживо! Боль и паника охватывают меня. Страх, предчувствие скорой смерти и ужасающая боль заставляют пытаться кричать, корёжиться и молить о пощаде. Лёгкие не могут издать и стона, они объяты пламенем. Уши, ноздри, глаза, всё горит, превращаясь в один сплошной сгусток боли. Боже, как же больно, не могу…

«Убейте, добейте меня…» - Хочется кричать, но я не могу. Мышцы, связки, всё прогорело, казалось, даже кости обращаются в прах. Мои муки, страдания… неужели моя семья мучалась так же, как и я. Неужели таков мой конец…

С последними мыслями, всё внезапно прекращается. На смену яркому убийственному пламени приходит мрак