Все-таки Глазьевы идиоты. Одна радость: вопрос с кормежкой духа на пару недель решен. У него там целое пиршество намечается, спасибо щедрым меценатам.

— Только из уважения к вам, выкуп каждого мага — пятьдесят тысяч, — сказал я, изо всех сил пытаясь не ржать. — В противном случае вечером сдам в полицию обоих. Разговор, который я записываю, так же будет им предоставлен.

— Блефуешь, сопляк, — зло выдохнул Роман. — В квартире два не-мага и один малолетний недомаг. Что они противопоставят двум моим обученным дружинникам? Неужели ты совсем не переживаешь за родных?

— Твои дружинники до моих родных даже не дойдут, — с насмешкой ответил я. — Они сейчас висят по обеим сторонам от двери. И будут так висеть либо до приезда полиции, либо до перечисления денег на наш счет.

Разговор я прервал сам и позвонил Олегу с просьбой не спускаться и никому не открывать до моего приезда, даже если заявится умывающаяся слезами Ермолина. И особенно — не пускать вниз маму. Ни к чему волновать беременную женщину внезапно возникшими барельефами по бокам двери. Все равно они временные.

Глава 25

Предосторожности оказались не лишними. От выстрелов спас щит, который активировался сразу, не дав ни одной пуле врезаться в машину, а от файербола — зеркало, отправившее подарок назад, к нападавшим. Машина не пострадала, даже движение не замедлила бы, если бы Серый не нажал на тормоз. Зачем, спрашивается? По-хорошему, в такой ситуации на газ жать надо.

— Это что было? — хрипло спросил он, глядя на факел, в который превратилась машина нападавших.

Защитой те не озаботились: клан артефакты не выдал, а заклинания наносить не стали. Дело-то плевое: долбануть пацана с подручными. Но легкость обернулась тем, что в живых из нападавших не остался никто — не пожалели глазьевские прихвостни силы удара.

— Это, Серега, нас убить хотели, — пояснил я. — А ты сейчас стоишь и подставляешься под следующий удар.

— Какой следующий удар? Думаешь, там кто-то выжил?

— Никто, — ответил вместо меня Тимофей. — Удар был такой силы, что не оставил им ни малейшего шанса.

В его голосе послышалось осуждение, поэтому я заметил:

— Я только отразил отправленный ими. Но группа может быть не одна. Так что не стой Серега, поехали.

На самом деле я был уверен, что больше никого на нас не натравили, но с полицией объясняться не хотелось. Или кто тут отвечает за преступления совершенные с помощью магии? Императорская гвардия?

— Погодь, в себя приду. — Серый резко выдохнул и неожиданно вытащил телефон.

— Вань, на нас тут напали. … Как что? Протест отправить. … Кто напал? … Неустановленные лица на неустановленной машине. … Какие номера? Я ж говорю неустановленные лица. Все сгорело. … Нет, не мы напали. На нас. Мы только защищались. … Точно не мы первыми напали. Это было отражение направленной на нас атаки. Уверен, на записях камер все будет прекрасно видно.

Тем временем остановились не только мы. Народ повыходил из машин, но к пожарищу не лез, ограничивался съемками на расстоянии. И то сказать: горело красиво, такое зрелище не каждый день увидишь.

— А мы вообще место происшествия покидать можем? — неожиданно спросил Тимофей.

— Даже не можем, а должны, — бодро ответил Серый. — Теперь это Ванькина забота.

Машина плавно тронулась и унесла нас с места преступления. Нужно будет Мальцеву при встрече спасибо сказать. По телефону это может вылезти ему боком, но поблагодарить я обязан.

— Серег, а куда жаловаться? — заинтересовался я. — Может, имеет смысл Ефремова набрать?

— Не, Императорская гвардия в разборки между кланами не лезет. Только если это создает угрозу имперской безопасности. Ярослав, это теперь не твоя забота, а нашего юриста.

На экране зазвонившего телефона высветилось: «Лазарев».

— Ярослав, у тебя все в порядке? — взволнованно почти прокричал он.

— Пока да, Андрей Кириллович, — сухо ответил я, поскольку не мог не отметить, что человек, претендующий на роль моего деда, позвонил куда позднее, чем посторонний мне Мальцев.

— Будь поосторожней, Слава, — куда спокойней сказал он. — Мне только что сообщили, что от Глазьевых выехала бригада по твою душу.

— На вашем месте я бы уволил на фиг службу безопасности, — заметил я. — Потому что глазьевская бригада уже не только доехала, но и полегла в полном составе, а вам только сообщили, что она выехала. В таком деле каждые пять минут важны, а здесь даже не пять прошло, а куда больше.

— То есть на вас уже напали? — с ужасом в голосе спросил Лазарев. — Глазьевские?

— Напали — да. Что касается того, глазьевские или нет — установить не представляется возможным.

Я с ним говорил, а сам устанавливал второй слой защитных заклинаний, поскольку первый был вынесен почти в ноль. Хорошо по нам шандарахнули, однако, от души. Не предупреди Мальцев — горела бы сейчас так и наша машина, и не факт, что я успел бы поставить защиту на Серого с Тимофеем. Нужно будет для машин защитные артефакты смастерить, тогда энергию с заклинаний будут впитывать накопители. До определенного предела, разумеется, потом тоже отражать. Дешево, надежно, эффективно.

— Я выскажу им протест. И что вы — под нашей защитой.

— Спасибо, Андрей Кириллович, — не стал отказываться от помощи я. — Я не столько за себя переживаю, сколько за своих людей. Если ваши слова имеют вес для Глазьевых, надеюсь, они отзовут своих людей и моим ничего угрожать не будет.

— Что значит если? — возмутился он. — Мы с Глазьевыми деловые партнеры по многим вопросам. Как ты вообще умудрился с ними сцепиться?

— Они хотели обмануть меня, в результате обманулись сами. Им это не понравилось, решили, что дешевле будет меня убить, чем нести убытки.

Лазарев тяжело вздохнул.

— Слава, если есть возможность, договаривайся с ними миром. Они слишком крупные игроки, чтобы их записывать в вечные враги.

— Боюсь, миром не выйдет, Андрей Кириллович, они хотели кинуть наш клан на очень крупную сумму, а