Все комнаты второго этажа соединены этим балконом, – сообщил он ей через плечо, возвращаясь обратно в комнату.

Возбужденная, словно только что появившийся на свет щенок, Дэни последовала за ним. Кровать, такая же высокая, как кровать в гостинице «Республиканская», была загорожена тонкой полупрозрачной сеткой.

– Зачем этот навес? – поинтересовалась Дэни.

– Barie, – исправил он ее. – Для защиты от москитов. – Он подошел к кровати и убрал сетку. – Сейчас она вам не понадобится. Это летом здесь полно всяких букашек.

Она осмотрела остальную мебель – низкий туалетный столик с зеркалом, напоминавший ей о Глори Аллилуйя; высокий шкаф, который Геркулес называл гардеробом; а возле окон, в восточной стороне комнаты, – два обитых материей стула и стол между ними.

Геркулес повернулся и посмотрел на Дэни.

– Вы, конечно, захотите искупаться. Я скажу Неоле, чтобы она принесла вам воду. – Он замолчал и посмотрел на ее одежду так же, как совсем недавно смотрел на одежду Троя. Дэни едва не съежилась под этим взглядом. – Мы здесь переодеваемся к обеду.

Мы переодеваемся к обеду. Что он этим хотел сказать? Дэни посмотрела на него с удивлением. Она хотела уже отказаться от воды для купанья, но передумала, вспомнив о предстоящей встрече с бабушкой Троя. Дэни очень хотелось произвести на нее хорошее впечатление.

Геркулес бросил взгляд на узел с вещами Дэни, на длинную винтовку «Кентукки», стоящую у стены, удивленно изогнул брови и подозрительно посмотрел на нее.

– У вас есть платье, не так ли?

На этот раз она все-таки съежилась, но тут же уперлась руками в бока и, прищурившись, посмотрела на него.

– Разумеется!

Он кивнул ей в ответ, хотя в глазах его осталось сомнение.

– Я собираюсь подстричь мистера Троя. Хотите, я и ваши волосы подровняю? – Он строго посмотрел на растрепанную шевелюру Дэни. – Они у вас не очень ровные, хотя цвет весьма даже симпатичный.

Она подошла к туалетному столику и посмотрела в зеркало. «Не очень ровные» было еще мягко сказано: космы ее торчали в разные стороны, словно зубчатые вершины горного хребта.

– Я не знаю…

– Это совсем не сложно. После стрижки у ваших волос будет совсем другой вид.

Она подняла глаза на высокий волосяной нимб у него над головой.

– Откуда вы знаете?

– Я уже много лет подстригаю волосы мистера Троя, а также миз Лэйаль, Неолы и даже Вениты. Я единственный, кто не боится ее.

– А почему ее боятся?

Он подошел к открытой двери, тихо закрыл ее, потом вернулся к Дэни и заговорил шепотом.

– Венита работает здесь кухаркой, и она старая… Эта женщина такая старая, что, возможно, была знакома с самим Моисеем! Она появилась здесь раньше всех. Венита разговаривает с духами. Еще она занимается колдовством. Она очень могущественная. – Он бросил взгляд на закрытую дверь и продолжал: – Венита приехала сюда прямо из Африки. Дочь ее тоже верит в колдовство. Но Неола и ее муж Морис родились здесь, на острове. Они работают в доме и в парке. – Он наклонился, чтобы подчеркнуть свои следующие слова. – Но миз Лэйаль не боится колдовства и не боится Вениту!

Дэни с безмолвным благоговением взирала на человека, который изъяснялся таким странным языком. Она лишь смутно понимала, о чем он говорит.

– Как бы там ни было, – продолжал он, – Венита и миз Лэйаль враждуют уже шестьдесят лет или даже больше. И, ей-богу, они обе не подарок. Беда в том, что у них обеих железный характер и несгибаемая воля. Но я – я не боюсь их! Нет, – он покачал головой, – Геркулес ничего не боится! Но на вашем месте, миз Дэни, я позволил бы подрезать вам волосы. А потом вы наденете одно из своих самых лучших платьев и торжественно спуститесь вниз, чтобы познакомиться с миз Лэйаль.

Дэни судорожно сглотнула. Последнюю часть тирады она поняла без труда: ей предстоит подвергнуться осмотру, и миз Лэйаль, судя по всему, обладает здесь большей властью, чем Дэни могла себе представить.

– Да, – согласилась она. – Вы не могли бы прийти попозже и подрезать мне волосы? – Дэни подняла руку и провела по волосам на затылке.

– Конечно, миз Дэни. Я с удовольствием сделаю это.

Он вышел из комнаты удивительно тихо для такого крупного человека. Дэни повернулась и посмотрела на узел, который все еще лежал на полу. Она тихо выругалась, сожалея о том, что не оставила себе красное платье Оливии, но было слишком поздно сожалеть о нем. К тому же, Трой вряд ли позволил бы ей носить то красное платье в своем доме… Ей оставалось только одно. Она торопливо развязала свой узел и достала сверток с покупкой, которую сделала в последний день своего пребывания в долине Хамп Боун Холлоу. В этом свертке находилось вышитое бисером белое индейское платье из оленьей кожи. Дэни неторопливо развернула платье и положила его на кровать, поверх покрывала персикового цвета.

Она разгладила платье и провела пальцами по блестящим стеклянным бусинкам и иглам дикобраза, украшающим корсаж. Платье было без рукавов; его плечи и подол были отделаны длинной бахромой. Выдубленная кожа платья была совершенно белой и мягкой, как ткань.

Мы переоденемся к обеду!

Что ж, подумала она, это ее лучшее, хотя и единственное платье. Она купила его, поддавшись минутной прихоти, и теперь наденет его в силу сложившихся обстоятельств. Дэни глубоко вздохнула и принялась складывать в шкаф остальные вещи.

– Похоже, вы все же были правы насчет этого платья, миз Дэни.

Ободренная, Дэни кивнула отражению Геркулеса в зеркале. Он стоял позади нее и приглаживал щеткой ее чистые, аккуратно подрезанные волосы.

– А я должна признать, что вы были правы, когда говорили, что мне следует подстричься. – Дэни быстро повернула голову в одну, потом в другую сторону, глядя, как ровные красновато-коричневые пряди взлетели и опустились на место. Волосы ее поблескивали в свете свечей. Она была очень довольна результатами усилий Геркулеса.

Она искупалась, оделась и затем впустила его в свою комнату. Слуга сначала с неодобрением отнесся к ее выбору и был поражен, когда она призналась, что это ее единственное платье. Он покачал головой, походил вокруг нее, разглядывая индейское платье, а затем вызвался пойти и подобрать подходящую замену среди платьев, принадлежавших прежде матери Троя.

– Я не могу надеть другое платье, Геркулес! – простонала Дэни. – Понимаете, я в течение многих недель спорила с Троем, отказываясь носить модное платье. – Она вспомнила об унижении, которому подверглась в Сент-Луисе, но не захотела рассказывать слуге о том инциденте. – Нет, это платье вполне меня устраивает. – Дэни провела ладонями по гладкой юбке, обтягивающей ее бедра.

– Вы сами загнали себя в угол, миз Дэни, – сказал Геркулес, смирившийся с ее решимостью надеть индейское платье, и взялся за работу.