Русский народ на своих безмерных пространствах напоминал дерево в степи, его клонили до земли ветры, шатали из стороны в сторону бури, омывали дожди, засыпали снега, но оно выпрямлялось.

Эта способность стойко, терпеливо и с виду даже спокойно выносить все перемены политической погоды спасла цельность и непоколебимость русского духа в его борьбе с властью, отстаивании своих даже анархических и бессознательных устремлений. Народная психология осталась неизменной. Коммунизм подавал сначала много обольстительных посулов, потом принес еще больше тяжких невзгод. Во многом ошарашил русского человека, тот пригнулся, покорно склонил голову, но втайне не сдался, не уступил ни в чем жестокой власти. Никто не доставил ей столько хлопот, как русский мужик. Конечно, советская власть била его ради чисто хозяйственных, экономических целей, попутно хотела бы изменить и его психологический тип. К их сожалению, тип оказался стойким. Большевики не истребили веры народа, лишь заставили снять в горнице икону, не победили суеверий, не уничтожили даже сектантства, осталось и древнее вечное странничество, и, как ни удивительно, не умерла в душе русского народа былая вольница. Она только притихла, занавесилась, но продолжает рычать. И это она, вольница, спокойно, неторопливо подрубает коммунистические притязания. Народ истерзан, но в душе остается крепким и уступает власти чисто внешне. В русском народе жив дух общины, артели, сообщества, собирания на началах собственности.

Об этом надо всегда помнить, когда говорят о судьбах России. Если она и будет разделена при каком-нибудь военном столкновении или же в силу других обстоятельств, то и это не станет для нее полной и последней безнадежностью. За процессом дифференциации последует процесс интеграции, и в конечном результате двери Лиги Наций мира, а может быть, и Соединенных Штатов Европы на действительных основах права, чести и справедливости отворятся шире.

Дух русского национального собирателя Ивана Калиты бессознательно живет и в русском народе, и в народах всего мира, ему, этому здоровому народному духу, как никому больше, присущ инстинкт собирания народов сначала в национальные объединения, а потом в общечеловеческую семью.

В этом прогресс и закон самой жизни.

1937 г.