— Возможно, у него просто не было выбора после того, как Суитуотер подвел его, — сказал Лютер. — Ему пришлось действовать быстро. У него не было времени идти в бюро по найму киллеров.

— И как же он нашел диву? — спросил Фэллон. В его голосе слышалось беспокойство, однако нетерпения он не проявлял. — Вряд ли сопрано-убийца рекламирует свои услуги в телефонном справочнике.

— Мы все еще работаем над этим вопросом, — сказал Лютер. — Послушай, есть только один способ выяснить, является ли Сирена той самой певицей, которую видела Грейс. Ей всего лишь достаточно взглянуть на ауру Вивьен Райан. А для этого нужно попасть на премьеру в Акация-Бей.

Фэллон довольно долго молчал. Наконец он заговорил:

— Я на девяносто шесть процентов уверен, что это пустая трата времени, однако санкционирую вашу поездку в Калифорнию. Побывайте на представлении. Пусть Грейс взглянет.

— Есть еще одна маленькая проблемка, — сказал Лютер.

— И какая же?

— Все билеты проданы. А нам понадобятся билеты. Причем на хорошие места. Грейс нужно оказаться как можно ближе к Райан, чтобы прочесть ее ауру. Мы должны иметь полную гарантию.

— Как? Я теперь еще и «доставала»?

— Ты лучше любого «доставалы». Ты глава «Джонс и Джонс».

— Не забывай, что человеку, который достает билеты на представления с аншлагом, положено давать хорошие чаевые.

Маленький привилегированный городок Акация-Бей располагался на живописном участке побережья на юге Калифорнии, к северу от Лос-Анджелеса. Его жители, стремясь прославить свой город как обитель искусств, не пожалели денег на новый оперный театр. Арки и колоннады, украшавшие парадный вход в «Гатри-Холл», придавали всему зданию солидность, присущую, как они считали, театру, где исполняют серьезную музыку. Внутреннее убранство напоминало обитую бархатом шкатулку с драгоценностями.

Грейс и Лютер стояли в стороне от толпы, наблюдая за почетными гостями, и ждали начала представления.

— Ты оказалась права, — сказал Лютер, изучая важного седовласого господина в строгом костюме. — Гавайская рубашка была бы здесь не к месту. Думаю, даже пиджака с галстуком маловато. Надо было прихватить с собой смокинг.

— А у тебя есть смокинг? — удивилась Грейс.

— Нет.

— Так я и думала, — улыбнулась она. — Не переживай, в наши дни в оперу ходят в чем угодно, от джинсов до смокингов, особенно здесь, на Западном побережье.

— Я вижу, что большинство из присутствующих одеты в собственные смокинги, а не взятые напрокат. А еще я вижу на дамах роскошные платья и драгоценности стоимостью в миллионы баксов.

— Они все разоделись ради премьеры. Мы выглядим отлично. Ты говорил, что нельзя выделяться из толпы. Уверяю тебя, на нас никто дважды не взглянет.

Это было не совсем так. За этот вечер она сама взглянула на Лютера больше, чем два раза. Сегодня она впервые видела его одетым без той небрежности, что принята на островах. Она была крайне удивлена, когда он достал из дорожной сумки отлично сшитый пиджак, хрустящую белую сорочку, галстук и брюки.

Там, на Гавайях, в спортивной майке с короткими рукавами, слаксах и кроссовках он напоминал следователя убойного отдела в отпуске, вернее, раненого следователя. Сегодня же, в пиджаке и с галстуком, он выглядел как раненый следователь убойного отдела, идущий на работу. Одежда меняет многих мужчин, однако она никак не влияла на ореол силы, окружавший его.

Перед вылетом на материк Грейс успела сделать кое-какие покупки в торговом центре «Ала Моана». Лютер сопровождал ее, проявляя удивительное терпение, пока она рыскала по бутикам и универмагам с дорогой одеждой. Там она прямиком направлялась к стойкам распродаж, так как не хотела много платить за наряд, который вряд ли наденет еще раз. Это подготовка к заданию, напоминала она себе. Но где-то в глубине души Грейс не могла подавить желание найти такое платье, от которого у Лютера захватит дух, и даже была готова открыть больше тела, чем считала нужным.

В конечном итоге в «Нейман Маркус» ей удалось отыскать потрясающее блестящее черное платье с широким полукруглым вырезом и узкой юбкой, заканчивающейся чуть выше колена. Рукава были длинными, что имело огромное значение, если учесть ее непредсказуемую реакцию на прикосновения.

То, как Лютер прищурился, когда она вышла из примерочной, как удовлетворенно замерцала его аура, показало Грейс, что она нашла именно то, что нужно.

— Пошли на наши места, — сказал Лютер.

— Мне нужно зайти в дамскую комнату. Я скоро вернусь.

Лютер проводил ее до вращающейся двери с надписью «Для дам». Грейс шагнула внутрь и вдруг застыла. Потрясенная, она обвела взглядом казавшуюся бесконечной череду дверок в кабинки.

— Ого, — произнесла она, обращаясь к женщине средних лет, которая стояла у раковины. — Их тут, наверное, не меньше пятидесяти.

— И еще столько же в другом туалете на противоположной стороне театра, — с гордостью сказала женщина. — Вы, как я вижу, не местная?

— Да, но я бывала во многих операх и успела убедиться, что в театрах всегда не хватает кабинок в дамских туалетах, поэтому многие не успевают за антракт удовлетворить свои естественные потребности.

— Мэр Акация-Бей — женщина. Она согласилась оказывать спонсорскую поддержку «Гатри-Холлу» только при условии, что архитекторы спроектируют просторные дамские туалеты.

— Мне нравятся такие политики, — с энтузиазмом проговорила Грейс. — Она четко обозначила свои приоритеты. Будем надеяться, что она доберется до поста президента.

Закончив свои дела в туалете, она присоединилась к Лютеру.

— Что-то ты больно радостная, как будто мы здесь не для того, чтобы выявить убийцу, — сказал он.

— Я радуюсь, что мне не надо ограничивать себя в жидкости, вот и все.

— В каком смысле?

— В дамском туалете пятьдесят кабинок, я подсчитала. И еще столько же в другом туалете на противоположной стороне фойе.

— И?

— И это значит, что мне не надо дергаться, успею ли я за антракт попасть в туалет.

Лютер нахмурился.

— Ты в порядке?

— Не бери в голову. Это дамские штучки.

— Поверю тебе на слово.

Капельдинер проводил их на места в двенадцатом ряду партера у прохода. Лютеру места понравились.

— Достаточно близко, чтобы хорошо рассмотреть ее, — сказал он.

Неожиданно желудок Грейс скрутил короткий спазм. Все ее чувства пронзила тревога. С того момента, как Фэллон Джонс санкционировал их поездку в Акация-Бей, они с Лютером были заняты сборами, потом долго летели до Лос-Анджелеса, потом ехали на машине до побережья. И только сейчас она в полной мере осознала, что именно ей предстоит сделать, и от этого почувствовала себя так, будто ее окатили ледяной водой. А что, если она ошибается? А что, если она права?