в Азии, в Каппадокии за морем, которые своей кровью королевское здоровье окупили. Много было тех, что этот упадок клали на Филиппа Каллимаха, чьего совета король Альбрихт более искал, чем советов своих граждан. А обычно так и бывает с такими, которые иностранцам более верят и на них перекладывают дела всяческие, чем своим, которые всегда и лучший опыт имеет, и такие дела и обычаи своего неприятеля лучше знают, чем чужеземец. Был этот Каллимах родом из Италии, из города Флоренции, человек ученый, магистр короля Альбрихта, в вере невнимательный, совета плохого. Поэтому удрал в Польшу из Италии за некий проступок, и из Польши удрал после этого случая за море, однако из-за письма короля Ольбрахта вновь приглашен в Польшу был и тут умер. В Святой Троице (костеле св. Троицы), под латунным прикрытием [погребен] вгоду 1496.

В этом жегоду 1498 после поражения поляков на Буковине, был голод великий в Литве, и началась множиться в людях болезнь великая и неслыханная, франца, в Польшу из Рима, и из Польши в Литву принесенная.

Об избрании на гетманство литовское князя Константина Острожского из князей Друцких, о суровом разорении Подолья и Руси волохами, турками и татарами и о смерти сорока тысяч турок от холода

Александр, великий князь литовский, вернувшись из Брацлава Волынского в Литву, приехал в Троки, как летописец свидетельствует, навещая больного воеводу троцкого Петра Ивановича [371] Белого, дом славный жмудский Белевичей, ибо был в то время воеводой троцким и гетманом наивысшим литовским. Там Александр, видя, что уже Петр Белый от этой болезни вылечиться не мог, советовался у него, кому бы гетманство после его смерти дать мог. Он сказал, что есть здесь князь один, который произошел от князей Друцких, и живет на Волыни, по имени Константин Иванович, тому гетманство поручи, и помоги его имени, ибо есть достойный человек. Александр так и поступил и был из него гетман достойный, который потом звался Константин Острожский[282], князь из Острога.

А Стефан, воевода волошский, желая отомстить за обиду и незаконность развязывания войны против себя Яном Альбрихтом, собрал войско немалое из Волохии своей, из Турции и Татарии, с которыми в году 1498 в Подолье и Русь вторгся, и, оставив в стороне Львов, в Каньчугу, городок, и до реки Вислока все волости, веси и городки вширь и вдоль без отпора унижал. Пшемысль, Радзымин, Пшеворск, Ланьцут города сожгли, где большое число людей обоего пола в нищую неволю турки, татары, и волоши вывели, так что Тракия, Македония, татарские орды, Азия и Греция, пленниками русскими и польскими были наполнены, ибо сто тысяч людей, как говорят, в эти времена взяли, несметное количество скота и добычи всей большое число. Татары потом, сложив добычу в перекопской орде, месяца [371v] июля в этом году страну очень жестоким наездом разорили. Король Альбрихт взволнован был тогда таким столь большим ущербом и нареканием человеческим (ибо уже и из Польши хотели удирать, как Кромер пишет) и шляхте всей приказал на войну двинуться, и в Сандомире без промедления с оружием встать. Вот почему, когда наши лениво собирались, то неприятель, скованный добычей, в орды в целости вернулся. Услышав это, наши по домам тоже вернулись, и, не меньше, чем татары, сендомирские страны ущербом помучили, только что всегда людей в неволю не брали. В этом же году после татар, на исходе месяца ноября, турков, как Кромер пишет, семь десятков тысяч через Волохию в Подолье вторглись и все волости около Днестра, Галича, Жидачева, Дрогобыча и Самбора огнем и железом воевали. И не прекратили бы разорять, если бы их Господь Бог сам был не покарал, ибо пришли на них столь большие холода и снега, и, отовсюду сугробами окруженными будучи, ни далее тянуться, ни вернуться не могли, где, кроме коней их и скота, иных более чем сорока тысяч язычников от холода сдохло, и много их потом находили, которые били коней, и в брюхи их распоротые влазили, греясь их теплой кровью, но напрасно. Другие же, которые в Волохию удрали со Стефаном, воеводой волошским, который войско свое по-польски одел (как бы их словнополяки гнали и они спали), побиты были в году 1499.

В этом же году родился между жидами в Казимире у Кракова теленок с двумя головами, одна была на хвосте, и другая впереди, а хвост в середине хребта [372] был, ног имел семь на правом боку а на левым никаких, и был как близнецы раздвоен.

О соглашении братьев королей:

Владислава венгерского с Альбрихтом польским и Александром, великим князем литовским, и об участии Зыгмунта в Шленске и примирении с монархами Стефаном, волошским, Иваном, московским, и Баязетом, турецким

В году 1499 приехали во второй раз послы от короля чешского и венгерского Владислава к королю Альбрихту, в Кракове пребывающему, которые составляли оборону против турок и татар и каждого неприятеля Короны Польской, Чешской, Венгерской и Великого княжества Литовского. Но из-за невозможности мира с этим государством из-за недружбы Стефана, воеводы волошского, который всех неприятелей, особенно турок и татар, на Польшу и Литву подстрекал, просил за ним через послов король Владислав брата Альбрихта, дабы с ним ласково вел себя, ибо сам Стефан этого хотел. Там же состоялось возобновление и подтверждение договора короля Владислава с королем Альбрихтом, а также подтверждение соединения венгерского чешского королевств с польским. Также была утверждена оборона совместная против турок. К этому договору братьев королей и Александр, великий князь литовский, с русскими, литовскими и волынскими князьями и с господами советными и со всем рыцарством литовским присоединился, [372v], к братьям королям с королевствами их присоединился и присягнул. Там же состоялось возобновление соглашения и союза Великого княжества Литовского с Короной польской. Это соглашение, которое еще при Ягелле заключено и при Витолте подтверждено было, заново подтвердили сами братья, король Ян Альбрихт, и Александр, великий князь. Это все тогда как коронные, так и литовские господа при монархах своих решили постоянно придерживаться. Помимо этого еще прибавлена была декларация об избрании короля и великого князя литовского, то есть, дабы оба эти народа один без другого господина себе ни выбирали, ни возводили, откуда известно, что было нарушено соглашение между Альбрихтом и поляками. А Литва в то время, на что было похоже, вспоминалось, что Альбрихту на помощь Александр с литовскими войсками (пришел бы), в Волохию согласно заговору. Об этом Меховиус, Ваповский и Кромер