У вас еще не заболела голова? Журналист из Boston Phoenix словно пытается уловить иронию в том, что призывая к власти женщин, он приглашает их пользоваться парфюмом – почти как домохозяек из 1950-х – чтобы получить желаемое. Сильные женщины пришли на смену покорным домохозяйкам, однако на самом деле изменилась только «обложка», а суть призыва осталась прежней – приманить самца. Напрашивается вопрос: был ли парфюм антифеминистским?

Разумеется, феминистки могут любить парфюм, в приятном аромате нет ничего проблематичного. Тем не менее становится очевидным закономерный итог: продажа парфюма не успевает за сексуальной революцией, а для использования парфюма необходима более разнообразная мотивация, чем секс или желание независимости.

Парфюм Obsession в свое время казался свежим, потому что в его основе лежал классический концепт («носите» этот аромат, и он будет спать с вами) и усилил его. Была придумана история, предваряющая неизбежный итог: мокрые от пота, сплетенные обнаженные тела. Одна и та же запись, скопированная теми, кто последовал за смелым вызовом Calvin Klein 1985 года, проигрывалась не один раз, и многие считают ее заезженной.

Стоит ли нам потребовать, чтобы пересмотрели манеру подачи предлагаемых нам парфюмов? Меньше глупостей. Поменьше пара в коридоре. Секс, но на наших собственных условиях. Неужели, что бы мы сами себе ни говорили, мы все еще покупаем парфюм в надежде испытать приятную дрожь, даже если это всего лишь встреча с красивым ароматом?

LouLou некогда был королевским ароматом среди парфюмов в течение десятилетия, но сегодня его изгнали с главных полок, узурпированных более молодыми претендентами. В дни своей славы он внушал преданное поклонение и презренное желание среди его подданных. Девушки приезжали из соседних королевств, чтобы побывать в королевском салоне красоты и полюбоваться его внушающей зависть формой. Они клялись, прыская тестером по десять раз подряд, пока никто не видел, что настанет день, и они, поработав как следует по субботам, протянут пару хрустящих банкнот продавщице и увезут свой LouLou домой.

LouLou – настоящий умница. По виду – дешевая безделушка в фантазийном пластмассовом флаконе такого же голубого цвета, как и модные в том десятилетии тени для век, с контрастной красной крышкой. Вспомните Макгаффина из эпизода «Громокошек» или Хи-Мена, и вы будете недалеко от истины. Или это может быть момент из ранних видео Мадонны: все эти банты в волосах в стиле Минни Маус, короткие топы из рваных кружев и митенки на руках.

Потом наступает очередь запаха, по две тысячи калорий при каждом вдыхании аромата. Он больше всего похож на восхитительные десерты, секрет изготовления которых знают только производители замороженных продуктов. Мы говорим о мороженом «Бал в Венеции», которое смешали с тортом «Черный лес» и щедро посыпали полученный продукт смесью для выпечки шоколадного печенья от Pillsbury. Аромат мгновенно передает ощущение, что вы едите тесто для кекса прямо из миски.

Но при этом LouLou более странный аромат, чем это может показаться на первый взгляд. Парфюмерный дом Cacharel уже отработал идеальную технологию маркетинга, рассчитанную на аудиторию подростков, с ароматом Anaïs Anaïs. С LouLou они отошли от воздушного акварельного мира и сместились к чему-то более мрачному и обольстительному. Парфюм назвали в честь знаменитой актрисы Луизы «Лулу» Брукс. Спустя два года после ее смерти Cacharel, отдавая дань ее творчеству, снял рекламный ролик, где актрису сыграла молодая модель со стрижкой «боб» и темными губами бантиком. В телевизионной рекламе LouLou якобы Луиза в тренчкоте и берете предстает на съемочной площадке – мрачной городской улице – в духе ранних немецких экспрессионистских фильмов. Фоном звучит «Павана» Габриеля Форе. «Луиза» уходит с площадки, идет мимо телекамер и скрывается в своей гримерке. Она снимает плащ и наконец, расслабившись, слышит стук в дверь. «Это я», – говорит она, глядя прямо на зрителей через зеркало на туалетном столике, окруженное старыми черно-белыми фотографиями Луизы Брукс.

Сей обманчиво простой слоган – «Это я» – стал одним из самых удачных, чтобы продать мечту, каковой и является парфюм. «Это я», – так вас окликает флакон парфюма, будто он ваш старый друг. Это актриса в рекламе говорит нам, что она Брукс, или по крайней мере заставляет нас поверить в иллюзию ее игры. Но это мы, те, кто «носит» LouLou, повторяем мантру, что данный аромат является нашим отражением, идеальным выражением нашей подлинной личности или той, которую мы надеемся показать, воспользовавшись этим парфюмом. LouLou на первый взгляд весьма поверхностный аромат, который неожиданно открывает сокрытые глубины. Если White Musk – это парфюм для нежных 16-летних подростков из фильмов Джона Хьюза, то LouLou более интроспективен; такой аромат могли бы любить поклонницы фильма «Лабиринт» (1986). Героиня этого фильма Сара, склонная к одиночеству девочка-подросток с живым воображением, находит дорогу в придуманный кукольный мир Джима Хенсона и все время наталкивается на Дэвида Боуи в блестящих легинсах.

Давайте снова вернемся к LouLou, чтобы задуматься еще раз. И тут мы замечаем, что флакон отсылает нас к эстетике винтажных флаконов начала двадцатого века. Скорее всего мы уловим ноты дыма, который настроит нас на лад французских пудровых парфюмов, таких как L’Heure Bleue от Guerlain (LouLou не такой изысканный, но он и стоит значительно дешевле). LouLou действительно стал первым мейнстримовым парфюмом, который замедлил бег к новому ради того, чтобы задуматься. В 1987 году парфюмерной промышленности давно следовало оглянуться на свое наследие, и создатели LouLou нашли призраков, включая Луизу, и вернули их в новое тело. Покупатели LouLou были в восторге. Новое поколение молодых женщин отчаянно желало влюбиться в парфюм и обожало противоречия LouLou: дерзкая сочная внешность, скрывающая старое сентиментальное сердце.

Если Елена Троянская была лицом, из-за которого снялись с якоря тысячи кораблей, то Адам Перри был тем телом, которое продало пять миллионов постеров. Вам едва ли знакомо это имя. Скряги такие постеры не покупают. Он был той самой моделью с обнаженным торсом и держал на руках очаровательного новорожденного малыша на постере «Ребенок» 1987 года. На протяжении нескольких лет его печатала типография Athena в 1980-х годах.