Беспомощно посмотрела на профессора — у меня что, все на лице написано?

Тот мягко улыбнулся, а потом протянул руку и погладил меня по голове. Я вздохнула и тоже улыбнулась. Как-нибудь продержусь.

Арвис появился, как обещал — ровно в три часа. Не заходя в дом, поздоровался с профессором, сдержанно кивнул мне. И, дав знак следовать за ним, быстрым шагом пошел прочь. Я, потрясая увесистой сумкой и матерясь сквозь зубы, засеменила следом.

Вот интересно, а мы так и пойдем пешком? — сначала к кузнецу за мастером драпировки, а потом через весь город к замку на горизонте? Кстати, а лифты в этой причуде местной архитектуры имеются? С виду он высотой с девятиэтажный дом, если не выше, и, спорить могу, что спальня моего спутника вряд ли находится на первом этаже.

А как закончим дела, мне еще и пилить обратно?

При этой мысли перешла на нецензурный английский, с которым была неплохо знакома. Арвис споткнулся и покосился на меня через плечо. Чего это он? Ведь английского он точно не знает. Если только… жуть какая, такого не может быть! Не может же быть, что после всех наших обменов кровью он стал чувствовать и понимать непосредственно мои мысли? И когда сейчас я посоветовала кое-кому совершить некорректное деяние с собственной задницей… ой! А вдруг понимает? И что тогда делать? Хочу ли я, чтобы кто-то, все равно кто, читал меня как раскрытую книгу? Риторический вопрос. Однозначно, нет.

А как проверить? Мм-м… Представила себя, в постели, на спине. И Арвиса сначала рядом, а затем сверху. Сначала поцелуи, а потом… что потом, вообразить не успела, потому что маэллт снова споткнулся. Оглянулся на меня — глаза голубые, как весеннее небо. Выражение лица неописуемое.

Ясен пень, читает. И что теперь? Ходить по жизни в каске? Небось потому и ушел, что понял, что я его не хочу, и обиделся. Фактически я не сдержала слова, которое дала ему на том сеновале. Нехорошо.

Хотя… у этой ситуации есть и плюсы. Если он хозяйничает в моей голове, как у себя дома, а предупредить меня о том забыл, да еще языкового барьера сейчас нет, может, это шанс высказать ему то, что меня волнует?

Вывернув из аллеи, где я всего неделю назад получила по башке — кстати, раз встала на ноги, надо бы сходить, Сируса проведать! — мы оказались в начале идущей вниз улицы. Арвис притормозил, коротко свистнул, и к нам немедленно подкатила темно-вишневая, почти черная лакированная карета, запряженная парой гнедых коней. Обивка внутри оказалась синей, почти в тон моему платью. Арвис галантно поддержал меня под локоть, помогая забраться внутрь. Похоже, кучер уже знал маршрут. Пара ударов костяшками пальцев в стенку кареты, и экипаж тронулся.

Так о чем я? Ну вот. Если это мой шанс высказать Арвису все, что я думаю о сложившейся ситуации, — надо это сделать. Ехать до дома кузнеца не так далеко. Кашлянула, привлекая внимание, и начала думать. О том, что понятия не имею, каковы брачные обычаи в той самой Аризенте, а затевать интрижку на одну ночь не хочу. О том, что не знаю, кто такая эта самая эриналэ — разумею только, что аналога на русском в одно слово у этого понятия нет, иначе бы оно прозвучало во время наших ночных бесед. О том, что буду жутко несчастна, если стану птицей, запертой в золотой клетке. Хуже будет только, если эта эриналэ и впрямь — племенная кобыла с лучшими генами для потомства. Тут уж вообще лучше с обрыва прыгнуть. А если у него этих самых эриналэ табун? Может, у них тут рождаемость низкая, а маэллты вообще плохо размножаются? Вот и надо… И, наконец, он меня не любит! А если б любил, давно бы сказал! А раз не любит, пусть идет и сделает то самое… со своим задом!

Пока размышляла, накрутила сама себя так, что начала хлюпать носом, уткнувшись в стенку подпрыгивающей на брусчатке кареты. И не сразу поняла, что он пересел на мое сиденье и обнял за плечи.

— Мариэ! Вон оно как… Про мысли не бойся — это последствия лечения. Через неделю пройдет. Буду только твое настроение чувствовать, не больше. Оказывается, ты снова меня не понимала. Спасибо, что рассказала. И, — запнулся и перешел на русский: — Я тебья льюблю. Очень льюблю, — и снова по-аризентски: — Эриналэ это включает в себя.

Замолк. Отвел в сторону ухо моего чепца и ткнулся носом в шею.

— Сегодня ночью я приду и попробую все тебе объяснить. А ты расскажешь мне про то, что тебя смущает, — договорились? И — скажи — ты-то хоть немножко меня любишь?

Итогом моего ответа стало то, что мы начали целоваться и чуть не прозевали остановку у ворот Борадиса. Удачно, что изнутри на окнах кареты есть шторки.

Кузен Борадиса Лэарис оказался сухопарым мужчиной лет под сорок с длинным серьезным лицом, острым взглядом и сдержанными манерами. На слова он был скуп. На выражения эмоций тоже. После того как кузнец представил нас друг другу, мастер сел на предложенное место в углу кареты и замолчал. Мы с Арвисом тоже замерли друг напротив друга с холодными непроницаемыми лицами. Я вздохнула — тяжело сидеть рядом с манекеном. Жаль, что не позвала Нариали вместо этого отмороженного.

Ясно, что развлекать я его не обязана. Более того — работодатель и маркиза Карабаса тут я, а не он. И если попробую его растормошить, вероятнее всего, меня просто не поймут. Ладно, целоваться нельзя, говорить тоже. Но думать-то я могу? Вот идиоты мы оба — сразу не разобрались в недоразумениях, а я столько бы могла ему за два дня рассказать нужного и полезного… хотя… а кто сказал, что лечить можно только больных? Наверняка и на здоровых это действует! Получается, что если Арвис применит, не надрываясь и не истощаясь, свою силу к кому угодно — тот на некоторое время станет для него прозрачнее стекла! Так? — вопросительно посмотрела на сидящего напротив маэллта. Тот чуть заметно кивнул.

Значит, думаю дальше. Если мы найдем шпиона, будет два варианта. Первый — повязать его и ни в коем случае не дать покончить жизнь самоубийством или сбежать. А второй — найти повод приложить к нему силу маэллта, чтобы потом читать мысли! И можно будет узнать много интересного про союзников, связи, источники финансирования, цели… Снова подняла взгляд на Арвиса — голубые глаза чуть светились в полумраке кареты. Он что, сам о таком не думал? Конечно, извращение — использовать целительский дар для допроса… но человеку с менталитетом моего времени и не такое в голову может стукнуть!

А еще вопрос — кто-нибудь знает об этой особенности целительского дара?

Чуть заметное покачивание головой — нет.

Отлично. То есть допрашиваемый и понятия не будет иметь, что все рассказал, просто подумав. Главное, навести на нужные мысли.

Не доезжая до рыбного рынка, карета свернула направо. Сюда я никогда не ходила. И незачем было, и от дома далеко. Отодвинув шторку, стала смотреть на проплывающие мимо дома, полоску моря, мелькавшую в отходящих налево и вниз переулках, на идущих по улице людей. Скоро дома кончились, стук колес изменился — вместо постукивания по брусчатке слышался мягкий песчаный хруст. Карета пошла ровнее, перестав трястись. Песок? Мелкий гравий? Галька? На первом же повороте увижу. Но как интересно! — оказывается, резиденция маэллтов отделена от города широкой полосой фруктовых садов. Плоды еще не были собраны, и дозревающие румяные яблоки и желтые груши просто притягивали взгляд. Люблю груши! Почувствовав, как рот непроизвольно наполняется слюной, сглотнула.