— Слава, быстро! Как выглядит хозяйка? — Турецкий заметил торопливо вошедшую во двор женщину. Симпатичная высокая блондинка в ярко-красном плаще, черной шляпке и туфлях на модном каблуке. В руках две большие хозяйственный сумки.

— Блондинка в красном, — быстро проговорил Грязнов. — Саня, подстрахуй на всякий пожарный!

— Есть, конец связи, иду!

Турецкий передернул затвор «макарова», сунул под ремень спереди, выскочив из машины, «вякнул» сигнализатором и заспешил к подъезду. Но не успел: блондинка уже захлопнула за собой входную дверь.

Пока он открывал кодовый замок, пока, стараясь не шуметь, аккуратно закрывал за собой тяжелую дверь, пока стремительно поднимался пешком на пятый этаж, дверь лифта, в котором exaла женщина, хлопала двумя, как минимум, этажами выше.

Турецкий замер и тут же услышал едва слышный, сдавленный — не крик, нет, скорее, всхлип. Выхватив пистолет, он стремительно кинулся вверх и выскочил на последний перед пятым этажом пролет в тот момент, когда над ним, невидимая еще, распахнулась дверь и громкий голос Грязнова скомандовал:

— Эва! А ну, молодой и красивый, пусти женщину!

Турецкий поднялся еще на несколько ступеней и увидел того серого и бородатого, который левой рукой прижимал к себе женщину в красном, а правую, с пистолетам, прижимал к ее виску. Сумки женщины валялись на площадке, и из одной из них что-то текло. Какая-нибудь банка разбилась, мельком подумал Турецкий.

Бородатый представлял собой отличную мишень: открыты весь бок и правая сторона головы. Это видел и Грязнов, который левой рукой сделал предупредительное движение: не стреляй!

Александр Борисович и не стал. Но бородатый звериной своей интуицией почуял опасность и ловко крутанул женщину вокруг себя, защитившись сразу и от Грязнова, и от Турецкого. При этом он, видимо, с такой силой нажал на горло бедной женщине, что та странно задергалась и стала обвисать в руках бандита.

— Последний раз говорю: отпусти немедленно женщину и брось пистолет! — рявкнул Грязнов.

Но бородатый лишь отрицательно завертел головой.

— Стреляй, Саня! — крикнул Вячеслав, а когда бандит резко кинул руку с пистолетом в сторону Турецкого, сам выстрелил в потолок.

Бандит на миг замер, скрючившись, а затем неожиданно сильным броском кинул женщину прямо в Грязнова. Вячеслав не ожидал броска, но женщину успел подхватить, а сам поскользнулся на коврике перед дверью и рухнул на площадку вместе с женщиной.

Бородатый с криком «Алла!», словно огромная дикая кошка, прыгнул на Турецкого…

Правильно Костя Меркулов говорил: «Я, Саня, уже стар для ваших игрищ, но ты должен постоянно держать себя в форме. От этого жизнь иной раз зависит…»

Бородатый прыгнул. Полы его плаща, как крылья, взмыли в стороны. Не ждал этого Александр Борисович, но тело его, привычное к неожиданным ситуациям, защитилось само. Турецкий низко пригнулся к ступенькам, будто распластался, и бородатый бандит пролетел над ним вниз, по всему лестничному пролету, к сплошной стене впереди.

Удар там, внизу, был достаточно чувствительный. Вряд ли, конечно, разбился насмерть этот бородатый, но рожу свою ему чинить придется долго. Чтобы увериться, что от бандита больше опасности не предвидится, Турецкий в длинном прыжке через полтора десятка ступеней приземлился прямо ему на спину. А чтобы быть точным, да и наказание какое-никакое все же должно было последовать, он рассчитал прыжок так, чтобы каблуки обеих ног его пришлись прямо на крестец бородатого мучителя женщин. Не мог же в самом деле Александр Борисович простить кому бы то ни было столь варварского отношения к красивой женщине. Да еще блондинке с хорошей фигурой.

Под ногами послышалось нечто, похожее на «хряк!», после чего вмиг очнувшийся бандит взвыл и судорожно засучил ногами.

Турецкий сошел с него, рывком за шиворот перекинул на спину и аккуратно поднял за скобу отлетевший в сторону пистолет. С ним и поднялся на площадку.

Селезнев, присев на корточки, держал голову жены на коленях и осторожно похлопывал ее по щекам, приводя в чувство.

Грязнов отряхивался, мрачно чертыхаясь про себя.

— Да не хлопай ты ее, а воды принеси! — сказал грубо и, увидев поднимающегося Турецкого, добавил: — Давай, Саня, берись аккуратно, перенесем ее в квартиру. Дверь открой, муженек, твою…! Где б ты был, говорю!..

Когда женщину, начинающую приходить в себя, уложили на широком диване, Грязнов спросил у Турецкого:

— Не убежит? — и кивнул за дверь.

— Куда ему!

— Эй, да перестань ты ее лапать! — ткнул он полковника в плечо. — Ты плащ на ней расстегни, развяжи там… чего надо, грудь освободи, чтобы дышала… Я удивляюсь, Саня, — сказал, отворачиваясь от лежащей женщины и суетящегося над ней полковника, — неужели их всех так ничему и не научили? Даже собственную бабу в чувство привести не могут…

— Успеет еще, научится, — примирительно сказал Турецкий.

— Вряд ли уже, — тяжко вздохнул Грязнов и вытащил из кармана телефонную трубку. Нащелкал номер. — Привет, это Грязнов. Подошли-ка сюда ко мне криминалиста и врача. А следователь с опером уже на месте. Пиши адрес… Ну пойдем, Саня. А вы, Евгений Яковлевич, теперь, надеюсь, поняли, с кем дело имеете? Или все сомневаетесь? Ну так вот, если нет, садитесь и пишите. А вот, кстати, и ваш защитник. Привет, Николай, — сказал он вошедшему в приоткрытую дверь Щербаку. — А это твой клиент, — Грязнов показал на Селезнева. — Головой отвечаешь.

— А там, на площадке, не ваша работа? — спокойно спросил Щербак. — Здравствуйте, Александр Борисович.

— Его, — показал Грязнов на Турецкого.

— Вполне профессионально, — одобрил «работу» Щербак. — Лучше, пожалуй, даже я не справился бы. Ему вообще противошоковый неплохо бы.

— А у тебя есть? — спросил Грязнов.

— Все необходимое всегда с собой.

— Ну пойдем, сделай ему. А мы с ним поболтаем, Саня, да? Пока люди подъедут. Сдается мне, что мы с ним знакомы… Знаешь откуда? Это он меня в дом Джамала не пустил! Точно, узнал!..

Выходя, Турецкий остановился, прислушался и уловил наконец журчащий тонкий звук стекающей в фонтанчике воды. Подумал, неплохо бы вот эдакое соорудить у себя дома — для Ирины с Нинкой. Вот бы радовались. Но подумал об этом как-то посторонне. Ведь дорогое удовольствие, а «где деньги, Зин?»…

Было уже поздно, когда Турецкий с Грязновым уселись наконец в кабинете Кости Меркулова и занялись восхвалениями друг друга. Нет, в самом деле, смотри, сколько удалось дел провернуть!..

Вышедший проводить их на лестницу полковник Селезнев неожиданно узнал лежащего на полу бандита. Снял шляпу, плотно сидевшую на лысой голове, сказал:

— Я не уверен стопроцентно, но можно проверить. По-моему, это Ахмат… как это говорили? Оруженосец нашего Джамала Джафаровича, так?