— Садитесь, — сказал он и пристально-змеиным взглядом уставился на Марата.

Неприятный бывает взгляд у него, это знают многие. Но сам Марат впервые испытывал на себе тяжесть этого взгляда.

— Я хочу задать вам ряд вопросов. Папку свою можете пока отложить в сторону. Итак, что за история приключилась с вашими родными братьями?

Марат остолбенел, хотя крайними усилиями постарался не показать растерянности. Всего ожидал! Но это?!

— Я слушаю, слушаю! Не тяните время!

— Мне не совсем ясен смысл вопроса, Сергей Игоревич, — не без труда выдавил из себя Марат.

— А что ж непонятного? Один с трудом избежал ареста, спрятавшись в клинике. Второй задержан с грузом наркотиков. Это как прикажете понимать?

— Я этого… не знал…

— Чего не знали? — живо отреагировал министр. — Не сообщили вам, что ли? Или вы пытаетесь скрывать от себя семейные неприятности? Ну что ж, буду вынужден огорчить вас еще больше. Сдвинулось с места дело об убийстве Каманина. Правоохранительными органами арестован убийца, который уже дал показания. И в качестве заказчика выступил, причем дважды, я имею в виду покушение также, ваш младший брат.

— Это наверняка грубая ложь, — с печальным вздохом констатировал Марат. — Наверняка кому-то выгодно опорочить конкурента по бизнесу…

— Это вы о себе, что ли, Марат Джафарович? — вскинулся министр. — Но вам же ваш служебный статус запрещает всякий бизнес!

— Нет, Сергей Игоревич, я имею в виду Джамала. Это у него бизнес. И он, конечно, кому-то сильно мешает. А через него этот «кто-то» пытается таким вот образом воздействовать и на меня. Видно, я, как, вероятно, и мой бывший шеф Егор Андреевич, кому-то перешел дорогу. А компрометация родственников сегодня один из наиболее действенных методов устранения конкурента. Или нежелательного лица. Политического деятеля…

— Ах, вон что! — покачал головой министр. — Ну раз вы решили поставить вопрос таким образом, мне остается пожелать, чтобы внутриведомственная комиссия, которая будет назначена для расследования обстоятельств, связанных с фактами, порочащими честь и достоинство высокопоставленного чиновника Министерства иностранных дел Российской Федерации, активно поддержала ваши соображения. Вы свободны. Попрошу никуда из Москвы не выезжать, вам придется ответить на целый ряд вопросов. А вот папочку свою оставьте. Я посмотрю, когда будет время. Не задерживаю!

Ноги предательски подгибались, но он старался изо всех сил держаться твердо, чтоб хотя бы добраться до своего кабинета. Помощник наверняка знает. Знает и секретарша. Не исключено, что уже сегодня пойдут слухи и догадки по всему высотному зданию.

Нет, не позора боялся Марат Багиров. Он мог бы еще надеяться, что ему удастся переубедить членов комиссии, придумать себе алиби. Если, конечно, дураки-братья не успеют прежде заложить его…

На выходе из приемной министра навстречу ему поднялся высокий седой мужчина в прокурорском мундире с тремя большими звездами на синих погонах.

— Марат Джафарович? — не столько спросил, сколько утвердил себя в собственной догадке мужчина. — Государственный советник юстиции первого класса Меркулов. Я полагаю, Сергей Игоревич сообщил вам о создании министерской комиссии по рассмотрению возникших подозрений относительно вашей роли в различных неправовых поступках. Но у нас в Генпрокуратуре создана другая комиссия — следственная группа по расследованию преступлений братьев Багировых.

Марат молчал.

— В этой связи у меня появилась нужда задать вам несколько предварительных вопросов. Не будете ли вы любезны пройти со мной в машину? Разговор состоится в здании Генеральной прокуратуры на Большой Дмитровке, — тон Меркулова был сухим, но предельно вежливым.

Марат беспомощно обернулся.

Секретарша тут же опустила глаза и «заиграла» «мышкой» компьютера.

— Ну что ж… Пойдемте…

Черная машина «вольво» стояла у подъезда. Шофер вышел из-за руля и открыл заднюю дверь. Вежливый Меркулов жестом предложил Багирову занять место. Сам же обошел автомобиль и сел с противоположной стороны. Поехали.

Меркулов молчал и смотрел в окно.

— Я в принципе могу лишь догадываться о существе вопросов, которые вы хотите мне задать, господин Меркулов, но уверяю вас, что готов по мере собственных сил и возможностей ответить на любые, даже если они, на мой взгляд, извините, могут показаться и нелепыми.

Меркулов нехотя обернулся к нему и сказал:

— Всему своя мера, господин Багиров. И не дергайтесь, ведь следствие еще не закончено, — он подчеркнул это слово: — Пока не закончено.

И, отвернувшись, снова уставился в окно.

— Пропасть… — сказал он вдруг.

— Что, простите? — с готовностью отозвался Багиров.

— Да так… языковые изыски. Низко пасть, упасть, пропасть… Сгинуть к чертовой матери, исчезнуть с лица земли… Я заметил, что зло в конечном счете всегда возвращается к тому, кто его породил. И тут действительно пропасть, которую вы с вашими братьями старательно готовили для России. Для нашего будущего. Но затянуть вам в нее никого уже не удастся, потому что, как заметил недавно один молодой мудрец, тем, кто держатся за руки или находятся в прочной связке, никакие пропасти не страшны, господа. Вот так…