Я не могла видеть, смотрит ли он на меня в этот момент, но я чувствовала на себе его пристальный взгляд.

— Если я отвечу «нет», я солгу. Если я скажу «да», то выставлю себя в не очень выгодном свете. Что-то типа между молотом и наковальней, да?

— Это и есть тот случай, когда встречаются неподвижный предмет и постоянная сила. Все дело в том, дорогая, что наш договор о честности означает куда больше, чем просто говорить правду друг другу. Он означает, прежде всего, — быть честным с самим собой.

— Тогда ты должен признать, что тебе очень понравилось наблюдать и подслушивать за Стивом и Гвен.

— Это было нечто, я не скрываю этого. Кажется, тебе это тоже понравилось.

— Я бы предпочла остаться с тобой наедине.

— Так и будет, когда ты наконец переедешь ко мне. Если, конечно, ты не передумала.

— Я не передумала. Просто мне интересно, наступит ли когда-нибудь предел моим возможностям. Если ты и дальше будешь продолжать давить на меня, нас обоих может ожидать большой сюрприз.

— Я это учту.

Он неожиданно крепко прижал меня к себе и поцеловал. И я растаяла, поддавшись собственным чувствам. В глубине души я знала, что непременно должна быть с ним, как бы он меня ни испытывал.

— Я, конечно, знал, что ты тот еще сукин сын, но ведь прошло всего пятнадцать минут! — Пока мы целовались, в дверях появился Стив с керосиновой лампой в руке.

Иван посмотрел на него и ухмыльнулся.

— Просто, дружище, сейчас мне особенно трудно насытиться.

Он провел рукой по моей спине и волосам, отчего меня в буквальном смысле бросило в дрожь.

— Сделай одолжение, если снова решил этим заняться, потуши лампу.

Стив указал на керосиновую лампу, но взгляд, которым они обменялись, говорил о многом. Загадочная улыбка Ивана подтвердила мои предположения.

— О том же я собирался попросить и тебя, старик.

Было видно, что в их отношениях что-то поменялось. Как бы мне ни было обидно, я вынуждена была признать, что план Ивана действительно сработал, — это пошло на пользу отношениям между ними.

Стив вернулся один, без Гвен.

— Кстати, а где Гвен?

— Она взяла фонарь и отправилась в ванную.

Стив достал носовой платок и вытер пыль с лампы.

— Думаю, мне следовало сначала ее вымыть. Прежде чем зажечь вторую, я как следует почищу ее.

С этими словами он отправился в кухню.

— Как насчет того, чтобы на обратном пути захватить бутылочку чего-нибудь крепкого и соответствующую посуду?

— Идет. Постарайтесь не вляпаться в неприятности, пока меня нет.

— Мы сделаем все возможное.

Иван сжал в руке мои волосы. Ощущение было скорее приятным, чем болезненным. Я чувствовала, словно связана с ним воедино, словно это знак для всех, что я принадлежу ему. Мне нравилась эта связь.

Как только Стив исчез, я повернулась к Ивану.

— Потуши лампу? — Я ткнула пальцем ему в бок. — Тонко подмечено.

— Да, он, конечно, не такой блестящий оратор, как ты. Учитывая это, он действительно тонко подметил, хочешь верь, хочешь нет.

— Ну что ты, я охотно верю. Более того, я просто убеждена, что вы действительно немало значите друг для друга, несмотря на то что ваш способ выражения чувств несколько странен.

Я слегка потянула его за ус и положила руку ему на плечо.

— Может, ваши отношения изменятся в лучшую сторону.

— Надеюсь. Я не хочу потерять его дружбу. В последнее время я злился на него. И только теперь начинаю понимать, сколько я всего натворил.

— Еще не поздно все исправить. Мне кажется, твоя сегодняшняя хитрость все-таки дала результат. Я этого не могу понять, но так и есть. Должно быть, это что-то чисто мужское.

Он рассмеялся.

— О, думаю, вам с Гвен тоже есть что обсудить, как в случае с моей élan vital.

— Она рассказала тебе об этом?

— Только после того, как я спросил, где она слышала эту фразу. Должен сказать, контекст был весьма пикантным.

— Надеюсь, ты понимаешь, что до тебя я ничего подобного не испытывала. Это для меня по-своему святое, очень интимное.

— Ты всегда мыслишь так глубоко?

— Не всегда. В пятницу, например, все, о чем я думала, — это как бы шлепнуть тебя щеткой.

Он наклонился к самому моему уху и прошептал:

— Каждый раз, когда я тебя вижу, у меня просто слюнки текут. Все в тебе сводит меня с ума.

Он уткнулся мне в шею и снова прошептал на ухо:

— А что касается удара щеткой, это может оказаться довольно приятной процедурой, особенно если ты будешь лежать вверх попкой у меня на коленях.

— Соблюдай приличия, — прошептала я в ответ. — Или ты хочешь, чтобы мы оба снова возбудились?

Я чувствовала запах его пота. Больше всего в этот момент мне хотелось раствориться в этом запахе.

— Слишком поздно, дорогая.

Он взял мою руку и положил ее на выпуклость, образовавшуюся в его джинсах. Я смогла сама убедиться в правдивости его слов.

Я посмотрела на него, в его прекрасные глаза. В тусклом свете лампы я могла различить легкую улыбку, игравшую на его губах. Я провела кончиком пальца по его нижней губе.

— Мы не можем заняться этим прямо сейчас, но я тоже этого хочу. Научи меня справляться с этим. Ты рассказывал мне об этом прошлой ночью, о том, как не поддаваться воле чувств.

После того как он услышал мою просьбу, легкая улыбка на его лице превратилась в улыбку до ушей.

— Ты это серьезно?

— Абсолютно серьезно. Я не перестаю сгорать от желания с тех самых пор, как впервые увидела тебя в конюшне. Я хочу научиться справляться с этим, если собираюсь с тобой жить. Когда мы находимся так близко друг к другу, я боюсь, что мое желание поглотит меня.

— Этого не произойдет, я обещаю. Все дело в том, чтобы не думать об оргазме как о самоцели. Просто гори и наслаждайся этим. Представь, что ты стоишь на краю пропасти. Оставайся на пике возбуждения как можно дольше. Сгори в огне, а после, подобно фениксу, возродись из пепла.

Когда он говорил это, его глаза сияли в мерцающем свете лампы. Он перенес меня туда, где не было ничего, кроме страсти, которая пылала в нас. Сам Бог соединил нас.

— Как я могу передать все, что я чувствую к тебе? Мои чувства — словно раскаленная лава. Они бурлят в моей крови. Моя душа в огне.

Он улыбнулся и нежно взял меня за подбородок.

— Страсть моя, так и должно быть. Именно так мы узнаем, что по-настоящему живы.