– Не скрою, хотел. Если сравнивать тебя и Романа, то, конечно, он был для моих целей куда предпочтительней.

– Потому что сын?

– В первую очередь потому что в нем не было твоей жадности. Роману для счастья было достаточно сущей ерунды. В то время, как ты, моя дорогая, и особенно твоя мать, обходились мне все дороже и дороже.

– И ты, следуя своим планам, устроил наш брак. Видишь, как много я знаю о твоих планах, папочка. А ты не догадываешься, откуда?

– Роман проболтался?

– Нет. Ты сам!

– Я? Я тебе ничего не рассказывал.

– Мне ты и впрямь ничего не рассказывал. А вот сыночку своему разлюбезному рассказал. Помнишь ночь, когда не стало мамы? Ты утащил из моей спальни Романа, якобы повел его на прогулку. Но я тоже пошла за вами.

– Что ты врешь? Тебя там не было.

– То, что ты меня не видел, не значит, что меня там не было.

– Так ты все подслушала?

– Да! И я услышала все, папочка! Услышала и поняла, что мама права, и пора нам от тебя избавляться!

– Дряни! – неожиданно зло прошипел Филипп. – Подлые ленивые мелкие дряни!

Голос его звенел от ненависти, которую мужчина и не пытался скрывать.

– Как же я вас обеих ненавидел! И ты, и твоя мать всю жизнь сидели у меня на шее. А чуть что не так, моя женушка сразу же своему Мишке жаловалась.

– Только его одного ты и боялся! Иначе ты бы уже давно нашел предлог и от нас с мамой избавился.

Филипп не отрицал сказанного Евлалией.

– А зачем вы мне были нужны? Нахлебницы! За всю жизнь ни дня не работали. Все вам валилось само. И вам все время было мало. Вы все время были недовольны!

– А чем нам с мамой быть довольными? Ты собрался все имущество перевести на своего сыночка, а нас оставить с носом!

– Кроме того, что на тебя было записано.

– И которое ты тоже Роману предназначил! Конечно, я не могла этого допустить. Как только я узнала про ваши с Романом планы на мой счет, я сначала своим ушам поверить не могла. Шок у меня был. А когда пришла в себя, сразу же побежала к маме… но…

Голос Евлалии прервался. А вот Филиппа прозвучал язвительно:

– Дай-ка я угадаю, наверное, застала ты ее мертвой?!

– Да!

– Бедняжка, – фальшиво посочувствовал ей Филипп. – Кто же мог убить твою мамочку? Кого она так сильно достала? Не догадываешься, доченька?

– Так это ты убил маму? – Теперь в голосе Евлалии слышался настоящий страх. – Ты… Ты тоже убийца?

– Ну, так как у полиции уже есть один крепкий подозреваемый на эту роль, я скажу тебе правду – да. Настю придушил я. Давно мечтал это сделать, и вот довелось!

– Но это же настоящее убийство! Как ты не побоялся?

– Я все продумал. Я знал, что, даже если меня и заподозрят – мужей ведь всегда в первую очередь подозревают, – то я смогу выйти сухим из воды. Я знал, что Мишка снова освободился. Знал, что он бродит где-то рядом. Вот и решил, что пришло время, когда я смогу свою жизнь полностью изменить. И от вас – нахлебниц наконец избавиться, и деньги свои не потерять, и Мишки больше уже не бояться.

– Но мой отец рано или поздно снова бы вышел на свободу.

– Все равно! Хоть сколько-нибудь лет да полной жизнью бы пожил!

– И ты решил, что сумеешь смерть мамы на другого повесить? На Михаила?

– Сначала я так и планировал! Но тут подвернулась эта дура – Наташка. Она так удивительно кстати надралась, да еще и поссорилась с Настей, что я просто не мог упустить такую шикарную возможность. Пока она пьяная без памяти валялась, я лоскут от ее платья оторвал и несколько бусин взял, а потом оставил все это добро возле Насти. Чем не улики против пьянчужки? Михаила же можно было оставить до другого случая. Но когда после встречи с ним у сгоревшего магазина я понял, что он всерьез намерен меня прикончить, тут уж я решил не ждать. Спровоцировал его нападение и добился, что Михаила задержали и скоро осудят.

– Но ты и сам ничуть не лучше. Ведь убил маму ты, – пробормотала Евлалия. – И что же… И драгоценности мамы, получается, тоже ты спер? Их ведь не было на месте, когда я сунулась за ними в ящик стола.

– Не спер, а взял свое. Что, обломалась, доченька? Хотела себе хапнуть бриллиантики своей мамочки? Не вышло!

– Но в краже золота обвинили невиновного сторожа!

– Это ему впредь будет наука – не связываться с подлыми бабами!

Голос Филиппа звучал почти радостно. Он явно упивался своей победой. Он торжествовал. Он был Инге… омерзителен! Впрочем, как и Евлалия, и Настя, и Михаил. Эти трое прилива добрых чувств у Инги тоже не вызывали. На редкость гадкая подобралась компания на этой свадьбе. Не удивительно, что и сама свадьба закончилась так трагически.

Пожалуй, жаль Инге было только Романа и его мать. Вот эти двое оказались случайными жертвами царящего в семье Ивашевых безумия.

– Я очень рад, что успел еще и сестренку Мишкину в полицию сплавить, – шипел Филипп каким-то не своим, а змеиным голосом. – Тоже твоя вечная защитница! А теперь ты одна. И у меня все получилось!

Евлалия тяжело дышала. Даже на расстоянии было слышно ее дыхание. Инга подумала, что Евлалия сейчас расплачется, но она сдержалась.

– Ну, так знай, папочка, я сумела тебе отомстить.

– Хотела, доченька, хотела, – ехидно поправил Евлалию ее отчим. – Ко мне в спальню ты ведь с этой целью прошлой ночью лезла? Убить меня хотела?

– Да.

– А напал на тебя кто? Михаил? Он тебя порезал?

– Да.

– Алиби тебе обеспечивал? Мол, раненая лежит бедная девочка, шевельнуться не может, кто же ее в убийстве отца заподозрит? Уж ясно, что кто угодно это мог сделать, только не она, бедняжечка.

Евлалия задышала еще тяжелее.

– Ты правильно догадался, милый папочка, – произнесла она. – Только речь сейчас не об этом.

– А о чем?

– Твоего обожаемого сыночка убила я!

В голосе Евлалии слышалось нескрываемое торжество. Теперь она почти смеялась.

– Ты?! Не может этого быть! – пробормотал Филипп, явно ошеломленный заявлением Евлалии. – Я всех проверял, кто и где был в то утро. И тебя тоже. Но ты все утро провела с другими женщинами на поляне. Никуда не отлучалась, никуда не уходила.

– Пусть я и не сама нажимала на курок, но я нашла человека, кто сделал это за меня.

– Ах, так ты про Михаила, – с облегчением произнес Филипп. – Так бы и говорила, что он за тебя все сделал.

– Да, Михаил – мой настоящий родной и любимый папа! А не ты… Гад и предатель!

– Так, значит, это ты подговорила Михаила… Не сам он до убийства Романа додумался. То-то я и удивился – зачем ему в Романа, твоего мужа стрелять. А оно вон что… Ты Мишку против нас с сыном настропалила.