И не пояснив, что это может значить, она тихо одними губами пробормотала:

– А больше ничего не скажу вам, устала.

И она закрыла глаза, показывая, что время аудиенции окончено. Подруги еще немного постояли рядом, а потом тихонько вышли прочь. Почему-то у обеих было ощущение, что они виделись и разговаривали с этой странной старушкой в последний раз.

Однако когда подруги вышли из ее комнаты, Инга громко хмыкнула.

– Ты чего? – удивилась Алена.

– Ловко Тимофеевна свои предсказания меняет.

– Почему?

– Только недавно она говорила, что Филипп следующий, кому доведется умереть. А теперь, когда последнего убийцу и преступника арестовали, она уже говорит, что Филипп жить будет, потому что ангелы за него заступились по ее просьбе.

– Ну да. Жить будет, хотя и по-иному, чем раньше.

– Тебе не кажется это мошенничеством?

– И в чем обман? Тимофеевна ведь все объяснила.

– Что именно? Ангелы по ее просьбе за Филиппа похлопотали? И ты в это веришь? Я лично считаю, что Тимофеевна изменила свое мнение, потому что узнала про арест Михаила. Смекнула, что больше никто на жизнь Филиппа покушаться не станет, вот и изменила свое пророчество. И вообще, что это значит – жить по-иному? С чего вдруг Филиппу менять образ жизни?

– Он теперь вдовец.

– Да, он овдовел, но, похоже, для него это не такая уж большая утрата.

Инга вспылила, что случалось с ней крайне редко. И потому Алена от прямого ответа уклонилась.

Она лишь сказала:

– Что гадать, поживем – увидим.

Инга сердито попыхтела еще какое-то время. Но так как ссориться с подругой ей тоже не хотелось, она не стала продолжать этот разговор и сменила тему.

Было решено, что до следующего утра в коттедже останутся подруги с Василием Петровичем и Ваней. А также Филипп, который не мог или не хотел оставить Римму Георгиевну без поддержки, а та в свою очередь переживала за Тимофеевну, которая по секрету сказала подруге, что долго ждать ее кончины не придется, она уйдет к Пете утром на рассвете.

Услышав об этом предсказании, Инга выразительно фыркнула:

– Человеческая глупость не знает предела!

И сразу же после ужина пошла к себе в спальню.

После ее ухода все остальные еще немного побыли вместе. Но несмотря на то что преступники вроде как были изобличены и задержаны, настроение у всех было какое-то подавленное.

– Не чувствую радости от победы, – так выразил общее состояние Ваня. – Все ли было сделано правильно?

– Если что и не так, Залесный мигом разберется.

Алена тоже вздохнула:

– А я вот все думаю: неужели Настю и впрямь придушила ее подруга?

Василий Петрович повернулся теперь к жене:

– Разве ты не знаешь, что эта Натка в полиции уже призналась в убийстве Насти?

– Нет.

– Ну, так я тебе говорю: она во всем призналась.

Но Алена не успокаивалась:

– А дядя Вова? Он признался, что взял все драгоценности?

– Насчет этого никаких подробностей пока нет.

– Да он это! – вмешался в их разговор Филипп. – Больше некому! Вот ворюга! Эх, знать бы, куда этот гад запрятал остальные вещички. У Насти была с собой очень приличная коллекция. Я дарил ей много хороших и дорогих вещей. Будет жалко, если они пропадут.

Алена нахмурилась. Цацки ему жалко! А как же Настя? Ее что же, он не жалеет? Да и про своего сына Филипп что-то не вспоминает. Неужели Роман интересовал его лишь как законный наследник, которому со временем можно будет передать капиталы, чтобы они не попали в руки дальней родни или адвокатов?

Разговор не вязался. И все разошлись по своим спальням куда раньше, чем обычно. Тревожное ожидание завтрашнего утра наполняло всех, кто остался в коттедже. Тетя Маруся выпросила разрешение также переночевать в большом доме.

– Одной в сторожке мне страшновато.

И когда наступила ночь, а весь дом погрузился в сонную дрему, из комнаты, которую сейчас занимала сторожиха, выскользнула ее маленькая фигурка. Крадучись, она проследовала в то крыло дома, где находились спальни Инги и Алены. И немного поколебавшись, постучалась, а затем вошла в одну из них.

Инга спала, когда в дверь раздался осторожный тихий стук, и голос тети Маруси попросил дозволения войти.

Поколебавшись мгновение, Инга дверь все же открыла:

– В чем дело?

– Мне нужно с вами поговорить.

– О чем?

– Это ведь ваш муж арестовал моего.

Несмотря на то что голос сторожихи звучал жалобно, Инга ответила без всякого сочувствия:

– Если арестовал, значит, за дело.

Но тетя Маруся была не согласна.

– Не крал Вова драгоценностей! Он не вор!

– Тогда откуда же драгоценности взялись у вашего мужа?

– Ему их сама хозяйка дала!

– Настя?

– Да!

– Но посудите сами, это же глупость несусветная. Зачем бы Насте давать сторожу просто так свои драгоценности?

– Просто так, может, и не для чего. А за дело – очень даже можно.

– За какое дело?

Тетя Маруся недолго колебалась. Но она пришла к Инге, чтобы рассказать той правду, которая тяжким грузом лежала у нее на душе. И отступать была не намерена.

– Мой муж в обмен на золото передал хозяйке… кое-что.

– Что именно?

– Ружье! – выпалила наконец сторожиха. – Ружье он ей передал. То самое ружье, что потом вы все долго искали по дому, да не нашли.

– Ваш муж передал Насте охотничий карабин Вани? Но зачем?

– Она сама Вову об этом попросила! Сказала, что ей нужно одно из ружей, которые находятся в хранилище.

И зачем Насте понадобилось ружье? Она никогда не была страстной охотницей.

Но тетя Маруся продолжала рассказывать:

– Хозяйка сказала, что тоже хочет поехать на охоту, но ружья у нее нет. И еще сказала, что заплатит моему мужу. Вова и согласился. Он всегда лишнему заработку рад бывал. Но когда он принес ей ружье, то она сказала, что наличных у нее нет, и предложила ему взять золотом.

Инга смотрела на тетю Марусю, не вполне понимая, можно верить этой женщине или нет.

– Признайтесь… – обратилась она к тете Марусе. – Вы это все придумали?

– Нет-нет, – замотала головой женщина. – Я правду говорю! Честно!

– И когда дело было?

– Так вечером накануне убийств и было. Вечером Вова к хозяйке зашел, ружье ей передал и золото у нее взял.