– По одному, – велела она.

Гуськом они отправились в подземелья «Прометея». Для Саида происходящее было в новинку, и он здорово боялся. Но не видел иного выхода, как идти вперед вопреки страху.

Нико таращился то на земляные стены, то на потолок, давящие на него со всех сторон, и чувствовал себя странно и неуверенно. Казалось, он делает сейчас что-то очень неправильное. Откуда взялось это чувство, было неясно.

Минут сорок они двигались вперед, отплевываясь от земли и обливаясь потом. Сердце Нико похолодело: все возвращалось на прежние координаты. Вот и тот самый каменный пол, и лестница, ведущая наверх. Будто он и не уходил отсюда. Троица задрала головы, и лучи фонарей направились вверх. Над ними имелась крышка люка.

– Надеюсь, они не залили его с той стороны бетоном, – выдавил он.

Фидель отцепила от головы фонарь и сощурилась, как если бы она видела там что-то, недоступное взгляду других.

– Там стоит защита, – пробормотала она наконец. – Но у нее есть слабость. Кто прошел здесь раз, пройдет дважды. Это был ты, Нико, – она посмотрела на него отрешенно и задумчиво. – Ты вышел отсюда с благословения божества. Значит, лезь туда снова.

Нико шумно сглотнул. Ему, в свою очередь, хотелось спросить: а что ждет его наверху? Справится ли он один? Но следовало верить рыжей, как и в тот первый раз, на Перекрестке, когда она спасла их шкуры. Поэтому он кивнул.

Саид же возмущенно открыл рот, но Фидель не дала ему сказать:

– Пройдешь наверх и откроешь люк, а затем пригласишь нас, понял?

– Э-э-э?!

– Смотришь на нас и говоришь: «Входите, Фиделис Мэннак и Саид Хальфави. Я вас приглашаю», – терпеливо повторила Фидель. – Эти слова сами по себе ритуал, когда речь идет о божественной защите. Тебя благословил бог, ты вошел и вышел, ловушки не должны на тебя среагировать, а те, кого ты позовешь, будут гостями. Это правила богов. Они гостеприимны. Поэтому приступай, солдат «Невидимой армии».

– А если нет? – как всегда, начал действовать на нервы Саид со своей предосторожностью.

Фидель смерила его острым взглядом и процедила:

– Я знаю все законы по ту и эту стороны. Гостеприимство – закон, а также трюк, с которым без магии можно обойти магию. Не все в нашем деле строится на парапсихологических способностях.

– Достали с трепом, я пошел! – как всегда, воинственно заявил Нико.

Он подтянул штаны и полез. Люк был просто опущен: замков не имелось. Пальцы уперлись во влажноватую металлическую крышку и приподняли ее как поднос. Раздался скрипучий, проржавевший звук, и Нико подтянул тело наверх, не чувствуя при этом ничего особенного. Он даже не знал, какой должна быть магия по ощущениям.

Это просто узкий прошеек между стенами тюрьмы. Вот плита, которую надо сдвинуть, чтобы вылезти в коридор.

Нико свесил голову вниз и проорал с довольным видом:

– Фиделис Мэннак и Саид Хальфави, приглашаю вас наверх! Предков нет дома!

С этими словами его голова пропала. Их проникновение произошло легко. Разве что руны, начертанные на крышке люка, отбросили слабый золотой свет, стоило им ступить на поверхность.

Саид молчал, но внутри началось тихое кипение. Теперь как никогда становилось ясно, что Фидель с самого начала имела на них планы. Когда Нико «вдруг» пригодился, это было предельно ясно. Все его подозрения оправдались. Но разборки в таких условиях уже бессмысленны.

Ведьма повернулась к своим компаньонам и сказала с суровой миной:

– Я не знаю, что там. Действуете, как я вам скажу. Постараюсь сразу понять, где ваш Винсент. Вы берете его и уходите через этот лаз… – и, помолчав мгновение, она жестко добавила: – Без меня.

– А ты что будешь делать? – поинтересовался Саид.

– То, что должна была сделать еще в детстве.

* * *

Винсент лежал на кушетке и будто искал на потолке несуществующие трещины. Но на самом деле перед глазами мельтешили божественные письмена. Он расшифровал бо´льшую часть и нашел двадцать три способа прочтения, двадцать три алгоритма. Каждый из них открывал новые смыслы. Винсент узнал не только историю творения, но и то, что было нужно Мирре: комбинации силы и воли, особые сочетания символов, способные направлять энергию на выполнение нужных задач. Как волшебная палочка, только муторнее.

Настал день, когда пришлось показать ей, как читать символы. Фиксированных значений, как она думала, у них не было. По этой причине Винсент не мог дать ей самописный словарь со всеми смыслами (и это его несказанно радовало, потому что таким как Мирра вообще ничего нельзя давать сразу).

Взамен она научила его проводить простой ритуал, который теоретически мог совершить любой человек. Активирование божественной письменности являлось уровнем филигранного искусства. Для обычного же обряда достаточно иметь намерение и проводник.

«Проводником может послужить что угодно: от воска до пачки печенья, – вещала Мирра. – Часто всякие мелкие экстрасенсы используют те предметы, которые символизируют твое желание и могут вобрать его в себя и провести. Магия – это образный язык. Мы продеваем энергию через метафоры, и происходит материализация желания».

В ход шли разная бытовая утварь и даже продукты. Как объясняла Мирра, в древние времена брали то, что было под рукой.

«Хочешь очиститься от негативной энергии? Используй чистую воду или яйцо, оно же белое. Хочешь навредить? Бери в качестве проводника ножи и булавки. А может, подсмотреть за кем-то хочешь? Тогда подойдет зеркало».

В простых ритуалах была заложена обывательская логика, и работала она лучше любых заклятий на латыни. Но для всего нужен заводной ключик, то, что направит намерение через проводник, – и дело будет сделано. Этим ключом всегда была кровь.

«Ничто не появляется из ниоткуда, – впечатывала в него эти слова Мирра. – За каждое желание ложишься костьми. Поэтому в медиумы идут только энергетически сильные люди. Простой человек не выдержит, у него хоть ведро выкачай – не хватит. Чем сильнее желание, тем больше крови, понимаешь меня? Среди обычных людей такие энергетические монстры встречаются редко, а в рядовые гадалки идет всякий мусор: люди, которые умеют направлять энергию и кладут в залог кровь клиента. Так они душу еще до смерти на куски растаскивают».

Под конец урока она задрала рукав своего белого халата, показывая ему запястье, исполосованное так, что уже места живого не было: шрам на шраме. Винсент слегка скривился. Магия с каждым разом все больше напоминала ему эмо-суицид.

«Особую роль играют ножи», – сказала Мирра в заключение и выложила перед ним сверток ткани, внутри которого в специальных кармашках находилась коллекция холодного оружия.

«Я использую ритуальные лезвия, благословленные самим Стражем. Так эффект от ритуала усиливается тысячекратно. Но за это благословение ты отливаешь Стражу свою кровь. У каждого ножа свое назначение. Этим маленьким отдаю кровь для простого ритуала. Остальные ножи – для подселений, очисток, проклятий…»