– Не смей меня опекать! Ты не можешь знать, что я чувствую!

Не сводя глаз с ее лица, он медленно опустил револьвер и бросил его на диван. Ему хотелось схватить ее за плечи и как следует потрясти, но вместо этого неожиданно для себя он поднял ее на цыпочки, приблизив лицом к своему лицу, и грубо накрыл ее влажные, чуть приоткрытые губы своими губами. Поцелуй все не кончался. В Кристиане всколыхнулось желание. Он поднял голову и уставился ей в глаза.

– И ты не можешь знать, что я чувствую сейчас, – сказал он с угрозой, – показать?

Кристиан силком поволок Дженни к кровати. Она закричала, но ее сдавленный хриплый крик не мог вырваться за стены студии.

– Нет! О Господи, не надо! Не делайте этого!

Она царапалась и брыкалась, но плотное шерстяное платье и одеяла мешали бороться. Он толкнул ее на кровать и тут же навалился сверху.

Больно прочесав пальцами темно-каштановые пряди Дженни, он обхватил ладонями ее голову и держал в неподвижности, придавив ее тело своим – пригвоздив руки своими руками, а на ноги забросив свою здоровую ногу. Кристиан скользнул взглядом с ее глаз на губы. Дженни дышала часто и прерывисто, прижимаясь грудью к его груди. Ее тело было ему уже хорошо знакомо.

Поцелуй Кристиана был зол и жаден. Его жесткие губы больно растирали ее губы, а язык насильно проник ей в рот и насиловал его, пробуя и штурмуя. Если он и слышал ее всхлипывания, то не обращал на них никакого внимания. Он расплющивал ее губы своими, увлажняя их языком.

Кристиан отпустил ее волосы и, тяжело дыша, приподнял голову. Дженни тотчас же отвернулась и уставилась в стену, не обращая внимания на его приказ смотреть ему в глаза. Она почувствовала, как его ладони заскользили по вороту ее платья, и решила, что сейчас он разорвет на ней одежду. Но Кристиан этого не сделал. Он подался назад и рывком задрал ее юбки.

Платье собралось тяжелыми складками вокруг талии. Дженни начала дико брыкаться. Его пальцы забрались под завязку ее батистовых панталон. Она втянула живот, пытаясь уйти от его прикосновений, и вцепилась в его запястья. Но бороться было бесполезно – ее нижнее белье неумолимо ползло книзу. Тогда Дженни отпустила его руки и впилась ногтями в лицо. Одним движением она расцарапала ему щеку до крови.

– Сука!

Дотронувшись до лица, Кристиан провел по царапине кончиками пальцев. Отведя руку, он несколько секунд смотрел на кровь, потом медленно замахнулся на Дженни.

Теперь Дженни не могла отвести глаза. Она смотрела на него – не вызывающе, а жалобно – и прямо встречала готовящийся удар. Но удара так и не последовало. Вместо этого Кристиан опустил голову, схватил Дженни за ягодицы и перевернул на живот. Сейчас борьба была бесполезна. Она могла молотить кулаками по перьевой перине, но не по Кристиану. Он стянул с Дженни панталоны, шлепнув ее по руке, когда она попыталась защититься.

– Я не буду тебя бить, – прорычал он, отпустив ее ровно настолько, чтобы расстегнуть пуговицу на своих брюках. – У меня… – замолчав, он просунул руки ей под бедра и приподнял к себе, – другие намерения.

Кристиан пристроился сзади, и Дженни почувствовала, как его жаркая твердая плоть, настойчиво пульсируя, уперлась в ее обнаженные ягодицы. Она потянулась к железной спинке кровати, пытаясь распрямиться, но пальцы ее скользнули по холодным изогнутым перекладинам и уцепились за воздух. Кристиан выругался, выразив свое намерение грязными словами.

– Пожалуйста, – взмолилась Дженни, выворачиваясь на бок, пока он не успел в нее войти.

Глаза ее были сухими – все оставшиеся слезы застряли в горле. Она смотрела на него своими темно-карими глазами, пытаясь угадать, какими словами или действиями можно пронять этого человека.

– Простите меня, мистер Маршалл, простите!

Он прекратил свой натиск, но не потому, что принял ее извинение, и даже не потому, что в данный момент ее обращение по фамилии прозвучало нелепо и странно. Нет, на него подействовал голос Дженни – слабый, потерянный шепот. Этот голос напомнил ему о тех мучениях, которые она пережила раньше.

Кристиан шумно втянул ртом воздух и оттолкнул ее от себя, одновременно откатываясь в сторону. Он опустил голову на руки.

Дженни кое-как уселась, одернув юбку на ноги. Ее порванные панталоны валялись на полу у кровати. Она быстро отвела от них глаза и застыла в неподвижности, увидев, что Кристиан тоже сел, сбросил ноги с другого края кровати и поправил на себе одежду.

– Почему ты не убегаешь, Дженни Холланд? – резко спросил он, сидя к ней спиной и прижав пальцы к закрытым векам. – Почему не бежишь от меня со всех ног?

– А что, мне еще угрожает опасность? – тихо спросила она.

Кристиан повернулся к ней вполоборота и опустил руку. Лицо его было изможденным и осунувшимся. В плотной линии губ и в холодном аквамариновом свете глаз сквозил сдерживаемый гнев.

– А ты не понимаешь? – грубо спросил он, окинув ее прищуренным взглядом. – Неужто и вправду не понимаешь? До тех пор пока ты будешь жить под этой крышей, тебе всегда будет угрожать опасность – опасность, которая исходит от меня. Я не могу от тебя удержаться. Я все время хочу тебя. Просыпаюсь возбужденный и представляю, как ты лежишь подо мной, обвивая меня своими ногами. Представляю, как мягко пружинят твои груди в моих ладонях, в моих губах. Я хочу тебя мучительно, до боли. Только, пожалуйста, не путай это с объяснением в любви, – резко добавил он. – Мне было бы куда проще ненавидеть тебя, чем любить. Все, что я от тебя хочу, – это исключительно плотского наслаждения. Не пытайся мысленно приукрасить это мое желание. Уверяю тебя, в нем нет ничего красивого.

Неожиданно Кристиан быстро потянулся через кровать и, обхватив Дженни за шею, опять уложил ее на матрас, а сам навис сверху. Он касался ее только одной рукой, и Дженни казалось, что она остается в неподвижности благодаря одной лишь его силе воли.

– Видишь, Дженни? – спросил он. – Я все еще хочу тебя. И это не кончится, пока я не возьму тебя, а может, не кончится даже и после. Я буду хотеть тебя снова и снова… и снова. Ты стала моей постоянной потребностью. – Он помолчал, ожидая, что она скажет, но Дженни молчала, и Кристиан слегка встряхнул ее за плечи:

– Черт возьми, скажи же что-нибудь! Скажи мне, что больше не будешь лезть в мою жизнь, в мои мысли! Обещай, что перестанешь преследовать меня этими своими обиженными глазами!

– Я… я не уверена, ч-что смогу, – проговорила она, запинаясь, – я… никогда не знала такого человека, как вы.

– Просто ты вообще никого до меня не знала, – сказал он тихо, трогая большим пальцем ее вспухшие губы.

Он помнил, как мягки они под его губами. И вся она такая нежная, такая невероятно хрупкая! Кристиан знал, что скорее сломает ее, чем позволит подвергнуть себя еще худшим пыткам.

– Будь моей любовницей, – сказал он.

На мгновение Дженни лишилась способности думать.