– Позволь мне представить тебе мою подругу Присс, – сказала Мойра, встав из-за стола. – Не обижайся на нее, она не хотела тебя оскорбить...

– Я вполне способна все объяснить сама, – вскочив со стула, заявила Присс. – Характеризуя вас подобным образом, я говорила то, что о вас думаю. Но не предполагала, что вы имеете привычку подслушивать чужие разговоры, сэр!

– Это справедливо и честно, – заметил он, снимая грубошерстный шарф, которым он обмотал шею, отправляясь на променад ранним утром. О Присс ему кое-что было известно из писем Мойры, но он понятия не имел о ее внешности. Как оказалось, это была миниатюрная светлокожая брюнетка с маленьким вздернутым носиком, из тех, что заставляют мужчин совершать безумные поступки ради одного лишь поцелуя. Губки у нее были пухленькие, а глаза большие и совершенно бесстыжие. Но на Таггарта они не произвели должного впечатления.

Он скользнул ироническим взглядом по ее вызывающему наряду, пожевал губами и промолвил:

– Я бы тоже мог дать вам нелицеприятную характеристику, но, как джентльмен, пока воздержусь.

Присс вскинула бровь, выразительно посмотрела на Мойру, как бы поздравляя ее с тем, что в ее доме наконец-то объявился мужчина с характером, и, впившись взглядом в ожерелье на шее Таггарта, подошла к нему вплотную и воскликнула:

– Ну и зубки! Чьи же они, драконьи? Да вы настоящий дикарь, а не джентльмен! Прибыли к нам прямиком из джунглей? Как там дела у ваших родственничков-людоедов? Ведь это, наверное, ваш семейный амулет?

Ее смелый натиск не обескуражил Таггарта. Вперив в Присс пристальный взгляд, он хладнокровно сказал:

– Вы угадали, это ожерелье действительно сделано умельцами из племени людоедов. На этот счет вас просветит Мойра позже. Теперь же я предпочту ретироваться, чтобы не мешать вашей милой светской беседе, которую невольно прервал.

Как ни хотелось ему поскорее переговорить с Мойрой, Таггарт благоразумно рассудил, что лучше сделать это, оставшись с ней наедине. А пока Мойра будет болтать со своей подружкой, он сможет принять горячий душ и немного вздремнуть. Таггарт уже направился было к лестнице, как вдруг остановился, подумав, что неприлично идти в спальню хозяйки дома на глазах у гостьи.

– Что это у тебя там за книги? – спросила Мойра. – Беллетристика?

– Нет, это нечто более серьезное, – ответил он. – С твоего позволения, я бы немного порылся в книжных стеллажах в западном флигеле.

Присс нахмурилась и выпалила:

– Это крыло закрыто, посторонним туда вход запрещен, – Она выразительно посмотрела на Мойру и спросила: – Ты не предупредила своего гостя, что шляться по замку небезопасно?

– Присс, пожалуйста, закрой рот! – одернула ее Мойра.

– Все в порядке, – сказал Таггарт. – Я рад, что у тебя есть такая заботливая подруга.

– Да, Присс всегда готова встать на мою защиту, особенно от излишнего внимания недостойных меня мужчин. Она порой даже жертвует собой ради моего благополучия.

Присс от негодования даже охнула, но, как это ни странно, воздержалась от ответной колкости. К удивлению Таггарта, она виновато улыбнулась и торопливо промолвила:

– Ты права, милочка. Но к сожалению, на этот раз я не смогу прикрыть тебя своей грудью. Так что тебе придется разбираться с ним самой.

Мойра рассмеялась и укоризненно покачала головой:

– Я начинаю жалеть, что простила тебя. Ты неисправима!

– Я знаю! Но признай, что именно поэтому ты так долго меня и терпишь! – воскликнула Присс и, подойдя к Мойре, обняла ее. – И слава Богу!

К пущему удивлению Таггарта, Мойра тоже обняла ее.

– Мы вернемся к этому разговору позже.

Присс покосилась на Таггарта и с улыбкой воскликнула:

– Непременно! А теперь я, пожалуй, пойду. Хочу предупредить, однако, вас, сэр, – добавила она, обращаясь к Таггарту, – что вы играете с огнем. Посмейте только обидеть ее, и вы наживете себе серьезных врагов! За нее заступлюсь не только я, но и добрая половина Баллантре. Здесь нет таких густых лесов, в которых вы смогли бы скрыться от разгневанных шотландцев, выступивших на защиту своей обиженной землячки.

Таггарт улыбнулся и протянул ей руку со словами:

– Очень рад был с вами познакомиться. Смею вас заверить, что не дам вашим землякам повода гоняться за мной по окрестным рощам и перелескам.

– Мне почему-то хочется в это верить, – с милой улыбкой проворковала Присс, пожимая ему руку. – Надеюсь, вы окажетесь достойны не только моего, но и ее доверия, – добавила она и лукаво подмигнула своей подруге.

Щеки Мойры порозовели от смущения.

– Спасибо тебе, Присс, за добрые пожелания, – сказала она и взглянула на Таггарта с такой нескрываемой страстью, что Присс поняла все без слов и, подхватив сумочку, поспешила к выходу. Мойра проводила ее до двери, чмокнула на прощание в щечку и, помахав ей рукой, закрыла за ней.

– К Присс нужно привыкнуть, – с тяжелым вздохом сказала она Таггарту, вернувшись. – Пожалуйста, не обижайся на нее.

– Пустяки! – отмахнулся он и немедленно поцеловал ее в губы.

– Какой ты нетерпеливый, однако! – промолвила она, когда он стал целовать ей шею и плечи. – Не желаешь ли отведать лепешек с какао?

– Я предпочел бы утолить свой голод иначе, – ответил он, пытаясь поцеловать ей грудь.

Мойра запрокинула голову и не стала ему мешать.

– Но сперва я с удовольствием принял бы горячий душ, – добавил Таггарт. – Признаться, во время прогулки я изрядно замерз. – Он жадно сжал рукой ее торс.

– Я чувствую, на тебя пагубно воздействует местный климат, – выдохнула она, трепеща от прикосновения его пальцев.

– Да, климат здесь ужасный, – пробормотал он, беря ее за руку и увлекая к лестнице, ведущей в спальню. – Не могла бы ты сделать мне в ванной легкий массаж?

– С удовольствием, дорогой, – сказала она, поднимаясь по ступенькам. – Надеюсь, на тебя не оказали вредного воздействия какие-то посторонние факторы, с которыми ты столкнулся во время блуждания по берегу озера и коридорам замка?

– Боюсь, что меня сглазили овцы, – с серьезным видом сказал Таггарт. – Они как-то странно косились на меня, пока я прогуливался вдоль берега. Теперь меня будут мучить кошмары.

– Что ж, ничего сверхъестественного в этом нет, – в тон ему сказала без тени улыбки Мойра, с трудом сдерживая смех. – Им было холодно и очень одиноко.

Они разом прыснули со смеху, и Таггарт почувствовал умиротворение. Ему не нужно было никуда торопиться, не требовалось предпринимать ничего срочного. Оставалось лишь заключить Мойру в объятия и получать удовольствие и доставлять его ей, заставляя вздыхать, стонать и умолять любить ее бесконечно.