Пока он путешествовал по русским владениям, проблем у офицера не было. Он ехал официально. Но вся дальнейшая часть путешествия была задачей опасной и отчаянной. Конолли собирался добраться до Хивы через пустыню Каракум. И тут ему приходилось всерьез задумываться о маскировке и легенде. Он писал:

«Как бы хорошо европеец ни владел местным языком, путешествуя среди азиатов, ему чрезвычайно трудно избежать разоблачения. Его выговор, манера сидеть, ходить или скакать верхом… сильно отличаются от привычек азиатов. Чем больше он пытается как можно точнее все это имитировать, тем больше становится вероятность привлечь к себе нежелательное внимание»[109].

Конолли полагал, что для него было бы лучше всего вообще не маскироваться под местного жителя, а представиться врачом, предпочтительно французом или итальянцем. «Такие путники там иногда встречались и не вызывали недоверия… Лишь немногие станут вас расспрашивать… Самые простые медицинские средства и лекарства позволяли излечить большую часть их болезней, а тому, кому ваше искусство не помогало, вы всегда могли сказать, что такая у него «нуссеб», т. е. судьба, ничего тут не поделаешь».

Но вот у самого Артура Конолли не было медицинских инструментов и лекарств, чтобы подтверждать легенду путешествующего врача. И он решил ехать в Хиву из города Астрабад под видом базарного торговца шелковыми тканями, платками, мехами. Наняв проводника, слуг и верблюдов, он отправился в Хиву. Главной опасностью были отряды туркменских работорговцев, которые обычно совершали налеты на караваны на рассвете, когда путники, еще полусонные после долгого ночного перехода, останавливались для молитвы. Пожилых и тех, кто пытался сопротивляться, убивали на месте, сильных и красивых брали в плен, чтобы продать на рынках рабов в Хиве и Бухаре. Конолли повезло — его по дороге только ограбили, хотя и убить тоже собирались, во всяком случае, четверо разбойников попытались убедить караванщиков, что Конолли вовсе не торговец из Индии, а русский шпион, который везет золото для подкупа вождей кочевых племен. Его не убили лишь потому, что сначала не нашли золота, а потом побоялись вмешательства друзей из Персии. И как вспоминал разведчик, как раз слухи о том, что его уже разыскивают персидские знакомые, повлияли на решение разбойников отпустить его. На самом деле скорее всего речь шла о том, что вмешались английская агентура в Персии и резиденты Политического отдела Компании. Но понятно, что разведчик Конолли не мог написать об этом в книге и потому использовал слово «друзья».

В конце концов, лишившись товаров и денег, он благополучно вернулся в Астрабад, счастливый тем, что выжил. Кроме того, он все же выяснил, что влияние русских на восточном побережье Каспия отсутствует. Тогда упорный лейтенант решил поехать в город Мешхед, расположенный на границе Персии с Афганистаном. Оттуда офицер отправился в афганский Герат, в котором со времен поездки Кристи не было британских офицеров. Он добрался до Герата в сентябре 1830 года. Там в это время правил Камран Шах, его даже в Центральной Азии, где нравы были, скажем так, не очень мягкими, считали крайне жестоким правителем. Англичанин тайно провел в городе три недели, выдавая себя за мусульманского ученого, а на самом деле изучая, как и его предшественники, городские укрепления, а также возможности для обеспечения продуктами армии потенциального захватчика. Как Конолли смог обмануть тайную полицию шаха, неизвестно. Но факт остается фактом — разведчика не разоблачили.

Из Герата Конолли отправился в Кандагар, куда он пришел с группой мусульманских паломников, — это была дополнительная защита, разбойники старались все же не часто грабить людей, отправляющихся в хадж. В Кандагаре офицер тяжело заболел, едва не умер, и тут еще среди местных жителей прошел слух, что он английский шпион. Ему пришлось спасаться бегством, и через три недели он достиг берегов Инда. Невероятное путешествие было завершено. Артур Конолли смог собрать действительно важные сведения, большая часть которых легла на стол начальникам в виде конфиденциальных отчетов. Но какие-то записи он использовал для написания книги «Путешествие в Северную Индию сухопутным путем из Британии через Россию, Персию и Афганистан», она была опубликована в 1834 году.

Конолли так же, как и его предшественники, пришел к очевидному в общем-то выводу о том, что армия вторжения сможет пройти только двумя путями: или через Герат и Афганистан, или через Среднюю Азию и Афганистан. И если русские решат атаковать Индию, то пойдут из Оренбурга, а не вдоль восточного берега Каспия. Конолли полагал, что Герат мог бы стать русской базой в регионе, и потому никак нельзя было допустить его захвата. Но лейтенант сделал вывод, который до него мало кому казался очевидным: Афганистан может стать препятствием для любого захватчика. Он писал: «Афганцы мало что выиграли бы, если бы русские вошли в их страну, зато им было много чего опасаться. Если афганцы, как нация, решат сопротивляться захватчикам, трудности похода легко смогут стать непреодолимыми». Они будут сражаться храбро, непрерывно атакуя русские колонны на горных маршрутах, и смогут наносить удары по линиям снабжения войск. Удивительно, но так и случилось, правда, полторы сотни лет спустя, во время советско-афганской войны. Так происходит и сейчас, только уже с американцами и англичанами. Афганцы теперь на тех же горных дорогах атакуют их конвои и грузовики. Конолли советовал особо сосредоточиться на внутренней политике в Афганистане и не дать русским посадить на трон в Кабуле своего ставленника, а случись такое, следовало организовать его свержение.

Разведчик советовал своим начальникам оказать помощь хозяину Герата Камран Шаху, потому что таким образом можно было решить сразу две проблемы — удержать Герат, не дать взять его под контроль ни персам, ни русским и посадить на афганский трон условно «своего» человека. Конолли писал: «Если в борьбе с персами он (Камран Шах. — Прим. авт.) останется один, то только вопросом времени станет захват Герата их превосходящими силами, и дорога в Индию будет открыта для русских».

Все умозаключения Конолли совпали с подозрениями лорда Элленборо, который все больше и больше уверялся в том, что русские намерены вывести свою армию для удара на Индию. По мере того как Персия все больше оказывалась под русским влиянием — а шах там порой не принимал решения, не посоветовавшись с Симоничем, — истерика в Лондоне и Калькутте постепенно нарастала. Элленборо полагал, что русские войска в Персии находятся не для того, чтобы охранять русских купцов, что это уже готовится путь вторжения. И он писал в докладах, что надо сделать все, чтобы выкинуть русских из Азии и Персии, в первую очередь политическими и экономическими методами.

Самое интересное, что никаких серьезных планов вторжения в Индию у русского Генштаба не было. То есть, конечно, все русские генералы и политики понимали, что индийские колонии — это ахиллесова пята Британской империи. И страх, вызванный планами Наполеона, тоже все хорошо помнили. Но вот в Петербурге даже не помышляли об Индии вовсе. На тот момент не существовало даже серьезных, детально проработанных планов похода, скажем, на Бухару или Хиву, где тысячи русских людей находились в рабстве. Вся российская военная политика в отношении Азии носила характер исключительно оборонительный, и явных поползновений подчинить себе Азию силой Российская империя не предпринимала. Во всяком случае, до 1840 года, но к этому мы еще вернемся. У России не было ни сил, не денег воевать на два фронта, а на Кавказе как раз шла настоящая война, в которой успех одерживали то русские войска, то воинственные горцы. Но именно там англичане развернули новый фронт шпионской войны, ударить по русским тылам чужими руками, чтобы не дать России закрепиться в Азии. Очень по-британски.