– Все нормально, папочка.

Она повернулась ко мне.

– А можно я посмотрю твой плавучий домик?

– Я тебе устрою по нему экскурсию.

Я взяла Грэйси за руку, и мы вышли из машины. Алекс пошел к своему причалу, чтобы забрать камеру, а мы направились к Лодочной улице.

– Пока, сладкая парочка, – сказал он. – Обещаю, через пару-тройку часов я буду с вами.

Когда мы взошли на палубу моего домика, я увидела, что к причалу приближается Джим. Он был удивлен, увидев меня с ребенком.

– Ой, – растерянно произнес он, приглаживая волосы рукой. – А я просто хотел зайти поздороваться.

– Вот и отлично, – сказала я, вспомнив, что прошлым вечером во время Бала холостяков он сказался больным. – Вам уже лучше?

– Да, спасибо. – Он посмотрел на Грэйси, потом повернулся ко мне: – Может быть, мне лучше вам не мешать?

– Входите, буду рада пообщаться, – сказала я.

– И все же я лучше вернусь к себе. Видите ли, у папы сегодня плохой день.

Я была озадачена его странным поведением, но улыбка Грэйси отвлекла меня от грустных мыслей. Ее огромные зеленые глаза заставляли забыть все тревоги.

– А у тебя есть двухэтажная кровать? – спросила она. – Как бы я хотела, чтобы у папы была такая!

– Нет. Зато у меня есть чердак. И он тоже прикольный.

Девчушка запрыгала от радости.

– А можно посмотреть?

– Конечно, можно.

Войдя в дом, я начала показывать его достопримечательности, но ей это скоро надоело, и она забралась на высокий стул у бара.

– А ты любишь моего папу?

Щеки мои вспыхнули.

– Ну, мы не так давно знакомы, но я думаю, что твой папа потрясающий человек.

– Так и есть, – решительно сказала она. – А ты знаешь, что он может спрятать монетку в ухе и вытащить ее из руки?

– Да ты что?

Она кивнула, и я мгновенно вспомнила, как Джеймс проделывал тот же нехитрый фокус для Эллы, которая неизменно приходила в восторг.

– А еще он может завязывать рыбацкий узел, – заявила она. – Это очень трудно, но я тоже учусь.

– Не хочешь поесть? – спросила я, изучая содержимое холодильника в поисках еды, подходящей для детского желудка.

– А у тебя есть пирожные?

– К сожалению, нет.

– А мы можем приготовить, – предложила девочка.

Она сидела на стуле, болтая ногами, а потом подтянула их под подбородок и с нетерпением взглянула на меня.

– Мы с мамой всегда печем пирожные.

Разумеется, ведь ее мама шеф-повар, удостоенный многочисленных наград.

– Ну, хорошо, у меня в буфете найдется немного муки и сахара, но я не знаю рецепта…

– Ну-у… – малышка явно была разочарована.

И тут я вспомнила о маленькой синей записной книжке Пенни, в которой были записаны рецепты.

– Послушай, я кое-что придумала.

Грэйси проследовала за мной к сундуку в гостиной.

– Ты умеешь хранить тайны? – спросила я.

Она с готовностью кивнула.

– Я нашла сундук, наполненный древними сокровищами, – сказала я, поднимая крышку.

Я показала ей свадебное платье, перчатки и другие реликвии из жизни Пенни Уэнтуорт, а потом вытащила записную книжку.

– Все это принадлежало женщине, которая жила здесь давным-давно. Ее звали Пенни.

Я передала ей записную книжку с рецептами, и девочка принялась листать страницы, пока что-то не привлекло ее внимание.

– Рулетики с корицей, – сказала она. – М-м-м…

Она отдала мне книжечку с рецептами, и я изучила список ингредиентов.

– Думаю, у нас все для этого есть. Давай попробуем, что у нас получится.

Грэйси радостно завизжала и побежала за мной на кухню. Мы вместе разбили яйца и смешали масло и сахар. Кухня наполнилась божественными ароматами ванили, корицы и горячего масла, и, когда наконец зазвонил таймер духовки, мы едва дождались, пока рулетики остынут, и принялись их есть, разумеется, с теплым молоком.

– Это лучшие пирожные, которые я когда-нибудь пробовала, – заявила Грэйси.

– Я, пожалуй, с тобой соглашусь, – сказала я, протягивая руку за новой порцией.

Когда пирожные остыли, я положила полдюжины в пакет.

– Это для твоего папы, – сказала я. – И надо оставить несколько штук для твоей мамы.

Интересно, что скажет Келли – профессиональный повар – о моих кулинарных способностях? Но больше всего меня интересовало, что она подумает о том, что я провожу время с ее дочерью.

Когда Алекс наконец постучал в дверь и вошел в комнату, мы увлеченно раскладывали на полу двойной пасьянс.

– Привет, – заявил он с порога.

Я подняла взгляд, положив очередную карту на стопку червей.

– Ну, как все прошло?

Он закатил глаза.

– В общем, отлично. Рад, что со всем этим разобрался. Как тут моя девочка?

Грэйси вскочила.

– А мы пекли пирожные!

Алекс расплылся в улыбке.

– Знаю. Этот божественный аромат чувствуется даже на улице. Можно попробовать?

Грэйси вручила ему пакет.

– Ух ты, – произнес он. – Вкусные, наверное.

– Пекли по рецепту Пенни, – пояснила я.

Он повернулся к Грэйси.

– А теперь я должен забрать эту малышку домой. – Он на секунду замялся. – Ты можешь пойти с нами, Ада, если хочешь.

– Нет, – быстро ответила я. – Идите вдвоем. Мне сегодня надо закончить кое-какие дела.

– Ну, хорошо. Заходи попозже, ладно?

* * *

Не успел Алекс уйти, как я бросилась звонить Джоани.

– Я сегодня все утро провела с дочкой Алекса, – сообщила я, устраиваясь на диване. – Мы вместе ходили в церковь.

– В церковь?

– Да, и там мне было так хорошо, так легко.

– И как тебе девочка?

– Она очаровательна. – У меня словно комок стоял в горле. – Элле бы она понравилась.

– Как ты думаешь, а ты ей понравилась?

– Думаю, да, – ответила я. – Во время проповеди она заплетала мои волосы, а потом мы пекли пирожные у меня дома.

– Вот и отлично, – сказала Джоани. – Как продвигается расследование?

– Мне кажется, я зашла в тупик, – честно призналась я, раскладывая содержимое сундука Пенни на полу. – Никто не хочет говорить о Пенни. Думаю, надо разыскать ее мужа.