Мгновения текли медленно и плавно. До линии света, которая выдаст противнику наше присутствие, остаётся двести метров. Сто пятьдесят. Сто. Полсотни. Десять метров. И вот мы вылетаем на другое ответвление Южного тракта. Один рывок – и меньше сотни конников оказываются всего в сорока метрах от пролома. Северяне, пара десятков всадников слева на дороге и в проёме стены десяток спешенных воинов, которые под уздцы заводят в крепость своих животных, явно удивлены. Да и ладно. Мой жеребец понёсся к стене, приблизился к закрытому деревянным щитом рву, и я, увидев, сколько вокруг камней и мусора, подумал, что надо спешиться. Но мой конь неожиданно споткнулся. Усталое животное не заметило крупного булыжника под копытами, который, видимо, выпал из кладки. Верный четвероногий товарищ захрипел и стал было заваливаться на бок, но всё же устоял, и я спокойно спрыгнул с седла. Я хлопнул жеребца по крупу, отгоняя его в сторону, и автоматически выхватил из сумки гранату.

Привычно звякнул стопор. Круглый металлический шар, отсвечивая гладким боком, улетел в пролом. Взрыв! И несколько нанхасов, которые были готовы встретить меня выстрелами из луков, изломанными куклами рухнули за груду камней, которую они готовились защищать. За моей спиной в этот момент тоже зазвучали взрывы, наверняка это «шептуны» встречали тех северян, которые только подходят к Эрре. Всё в порядке. Хайде справится. Так что работаем!

Ших-х! – с характерным звуком чёрный ирут покинул ножны. Затянутая в тонкую кожаную перчатку ладонь уверенно крутанула клинок перед собой. И с тремя десятками уже готовых принять участие в схватке воинов, которые подобно мне бросили своих лошадей под стеной, не дожидаясь десятка, который только выбирался на тракт, я рванулся в пролом.

В несколько длинных прыжков я пересёк усыпанный обломками настил через ров и быстро взобрался на груду камней в проломе. Пара мгновений – и я на вершине. Передо мной двор крепости, в котором стоят олени и сохатые, около семи-восьми десятков. Значит, сколько животных, столько в Эрре и седоков. Правильно? Точно так! И это превосходно. С равным количеством врагов мы уж как-нибудь справимся, особенно если местные дармоеды, которых иногда называют дружинниками герцога Куэхо-Кавейра, нам помогут. Ну, понеслись по кочкам!

Меч на уровне груди, и я делаю первый шаг с вершины кирпичной крошки и обломков во двор, туда, где меня уже заметили. Что характерно, нанхасы передвигаются так же стремительно, как и мы. И это говорит о том, что перед боем они тоже что-то приняли. Ха! В этом нет ничего удивительного. Шаманы – травники знатные и порой такие зелья варят, что получше иных имперских патентованных средств будут. Но это всё чепуха. Прочь ненужные мысли. Необходимо сосредоточиться и думать только о бое, а кто из нас лучше, мы сейчас выясним.

Второй шаг вниз. Под ногой человек, северянин, которого моя бомба не убила, а только контузила. Он поднимает голову и смотрит на меня, а его рука, в которой зажат стальной ятаган, поднимается вверх. Удар носком сапога! Кривой клинок вылетает из ослабленной ладони противника, а лезвие моего ирута вспарывает чужое горло, и красная кровь, в отсветах пожара кажущаяся тёмно-бурой, пятная обломки камня, хлещет из перерезанных жил. Всё это происходит в считаные секунды, и я делаю третий шаг. А за ним четвёртый и пятый. После чего прыжком, который благодаря эликсиру кажется мне лёгким и грациозным, я опускаюсь во двор. Рядом со мной появляются дружинники. Мы встречаем тех, кто несётся нам навстречу, и пока всё на равных. Семеро против семерых.

– Хей-я-а! – кричат нанхасы.

– Убивай! – ору я как оглашенный, и начинается сеча.

Вокруг меня засверкала сталь. Мечи сошлись с ятаганами и парой секир. И со стороны наш бой наверняка выглядел красиво. Но лично для меня, как и для всех, кто дрался в этом месте против северян, красота была на самом последнем месте. Каждый из нас, что мы, что налётчики, делал привычную ему работу и боролся за свою жизнь. Поэтому всё просто и ясно: убей врага, иначе он убьёт тебя. Кто лучше и удачливей, тот и станет своим внукам на старости лет про подвиги рассказывать.

Напротив меня оказался бывалый воин в железном ламеллярном доспехе, значит, из Ястребов. Его кривой ятаган наработанным движением устремился своим лезвием мне в голову, но я легко отбил его в сторону и нанёс в грудь противника прямой удар ногой. Он покачнулся, а мне того и надо. Отточенный многими тренировками косой выпад ирута в противника – и лезвие клинка вонзается в висок нанхаса, как раз аккурат под меховую оторочку круглого шлема. Метеоритное железо легко пробивает слабую кость, и ещё один враг мёртв.

Времени радоваться нет. Тут же мгновенный поворот направо. Присест. И над моей головой свистит секира, а я не разгибаясь подаюсь вперёд и вонзаю меч под доспех следующего северянина, дикаря, который не до конца понимает, как я успел избежать смерти. Хра-х-г! Меч с противным скрежетом царапает костяную юбку бойца с секирой, пробивает одежду под ней и вонзается в мягкую податливую плоть живота. Одновременно с этим резкий подъём, и плечом я отталкиваю тяжелораненого нанхаса подальше от себя.

Тело отлетает прочь. Мой клинок выходит из тела противника. На долю секунды я замираю и оглядываюсь. Бой начался только что, а с нашей стороны уже есть убитые. Трое дружинников лежат на земле, но размен прошёл не самый плохой. За их жизни мы взяли семь вражеских.

За стеной гремит ещё несколько взрывов. А затем сквозь пролом, перекрывая отсветы пожара, приходит очень яркая и кратковременная вспышка, а воздух наполняется запахом горелого озона. Чародей применил «Молнию». Только непонятно, наш или вражеский, так как подобные амулеты есть и у нас, и у шаманов. Однако разбираться в этом вопросе некогда, надо продолжить бой, войти в самый большой, Центральный донжон крепости, соединиться с местными воинами, разобраться в обстановке и найти коменданта Эрры тысячника Хельви. Стоять нельзя, необходимо двигаться. И, отдав сержантам команды – Нереху держать пролом, Амату направиться к западным воротам, вблизи которых возилось несколько северян, а Шиммиру выдвинуться в восточную часть крепости, где находятся беженцы, – я с десятком воинов и появившимся стариком Херри Мианом направился в Центральный донжон. В принципе это не башня, а целый комплекс построек с глубокими подвалами, которые возведены вокруг древнего донжона, но это и не важно, главное, отбить вход внутрь и понять, что здесь к чему.

– За мной! – Обагрённая кровью чёрная полоска металла указала направление для атаки, и мы побежали через двор.

Лоси и олени, которые находились здесь, почуяли запах чужаков и кровь. Они занервничали, и один из мощных сохатых (тварь!) даже осмелился преградить нам путь. Но маг походя шуганул его резким словом, в котором чувствовалась сила, и испуганный лось, мгновенно утратив свою агрессивность, резким прыжком освободил нам дорогу.

И вот мы перед широкой двустворчатой дверью прохода в башню. Здесь никого. Но вблизи валяется два десятка трупов, почти все убитые – дружинники герцога и мужики в одинаковых серых полушубках. В руках воинов гарнизона оружие – мечи и пара арбалетов, а у всех мужиков, которые, что характерно, на крестьян не похожи, больно зверские морды, их подручный материал – дубины, разделочные ножи и один вертел.