У меня едва сердце неостановилось от такой его улыбки, по телу пробежались мурашки, вызывая приятнуюдрожь, и все слова моей гневной речи моментально забылись. Как и то, что мнепришлось пережить.

− Ладно, сейчасосвободим тебя, вернемся домой, и все будет хорошо, − я дернула одну изцепей, но тут же отдернула руку. Металл обжог кожу. Снова прикоснулась. И сноваожог.

− Ангел, тебе неудастся снять цепи. Ты только поранишься.

− Но... Но, тебянужно освободить. Тебе больно, − голос дрогнул, я едва сдержала слезы,начиная паниковать. - И... нам же домой... Нужно... И... Почему раны незаживают? И кровь не останавливается? Где мы вообще находимся?

Я опустилась на песоку ног Самаэля и разревелась, понимая, что если не смогу снять цепи, то он тактут и останется.

− Ангелочек, неплачь, − успокаивающе прошептал Падший. - Все хорошо.

− Ничего нехорошо, − прорыдала я.

− Хорошо.

− Не-ет.

− Да.

Я не ответила.″Герой нашелся! Сейчас будет притворяться, что все просто отлично, толькочтобы не ревела. И, правда, чего это я плачу? Нужно что-то делать″.

Поднялась на ноги и супорством начала дергать цепи. Кожа на руках краснела и лопала. Закусив губу, ятерпела боль, не прекращая своих попыток.

− Ангел, −прошептал Самаэль. - Перестань...

Я лишь рассерженорыкнула, не останавливаясь. Своих рук уже не ощущала, только сильнуюпульсирующую боль. Вдруг, цепи начали двигаться, но они только сильнееприжимали Падшего к скале. Я пыталась помочь Самаэлю, но только сделала хуже.От каждого моего движения, цепи затягивались сильнее.

− Нет! - созлостью крикнула я, выпуская цепь из рук.

− Ангел...− едва слышно произнес Падший и потерял сознание.

− Самаэль? -позвала я, и вновь разрыдалась. - Ты только не умирай. Не смей делать менявдовой! Самаэль, пожалуйста. Я... Я ведь тебя люблю. Слышишь? Люблю!!! Неумирай! Не оставляй меня одну. Как же я? Я же... не смогу... без тебя... Всемсвятым заклинаю, только не умирай... Люблю тебя...

Тело Падшего окуталояркое белое сияние. Оно все нарастало и нарастало, заставляя меня прикрыватьглаза рукой и отступать. ″Неужели это конец? Смерть ангела...″

Возле моих ног упалкусочек цепи. Сияние угасало, позволяя все рассмотреть. Я замерла на месте. Самаэльстоял на коленях, совершенно свободный, раны и синяки на теле исчезли, неоставив следа. А за его спиной были расправлены огромные белоснежные крылья. Янерешительно подошла ближе.

− Самаэль?

− Ангел, −Падший поднял голову и посмотрел мне в глаза. - Я и забыл как это. Иметькрылья. Изгнав меня, Он забрал крылья, потому что я стал недостоин. Но почему?Почему мне вернули их? Ты что-то сделала?

Я отрицательнозамотала головой. ″Ничего не делала. Разве что... Но? Любовь окрыляет? Ночто особенного в моей любви, что теперь Падший крылатый?″

− Давай ужевыбираться отсюда, − произнесла я вслух, отгоняя все ненужные мыслипрочь. ″Ну, вернули ему крылья и что с того? Любить его не перестану.Главное, что с ним все хорошо″. - Кстати, где мы?

− Это мир междумирами, − ответил Самаэль, вставая на ноги, чуть махнув крыльями.″М-да, а у крылышек размах метра три, точно. Так красиво″.

− Ага, только недумай, что от такого объяснения мне все стало ясно, − медленно сказала я,любуясь белоснежными перышками в ярком солнечном свете.

− Это закрытыймир. В него очень трудно попасть и выбраться тоже, − пояснил Падший. -Когда-то, это была моя тюрьма на тысячу лет, но мне удалось убежать.

- Так, вот почему тытак не любишь кактусы, − я окинула взглядом пустыню вокруг.

− Ну, знаешь, изних собеседники очень плохие, − засмеялся Самаэль. Он сложил крылья наспине и, подойдя ко мне, осторожно обнял. - Я скучал.

- Ангелы во всемвиноваты, − со злостью сказала я, прижимаясь к Падшему ближе. − МнеМихаил сказал, что ты добровольно... сдался. Зачем? Они ведь тебя обманули. Онине имели права меня держать у себя.

− Ангелочек, онимогли оставить тебя у себя, потому что ты уже не принадлежала мне, а сталаравной. А еще, потому что у тебя душа настоящего ангела.

− Что? Но, яведь человек.

− Да, человек сдушой ангела. У меня нет объяснения этому, но так, как ты светлая, они моглиоставить тебя в Небесном царстве и обучать. Не отпустили бы ни на Землю, ни комне. Ты принадлежишь Свету.

− Ха, я бы тамне осталась. Ни за что!

− Почему?

− Потому чтолюблю. Тебя, − я ткнулась лбом в грудь Самаэля, пряча покрасневшее лицо.- Я тебя люблю.

Падший ничего несказал. Он просто приподнял мое лицо и поцеловал. Страстно, но в то же времяочень нежно и ласково. Я позабыла обо всем, отдаваясь во власть ощущениям.″Ну, и пусть, что он не сказал мне слов любви. Ведь то, что Самаэльобменял мою свободу на свою, что-нибудь да значит″.

− Ладно, давайотсюда уходить, − произнесла я, когда мы уже несколько минут стоялиобнявшись. - Еще чуть-чуть и я тоже возненавижу кактусы. И, Самаэль, скажи, ктотебя ранил?

− Зачем тебе? -удивленно спросил Падший, отстраняясь, чтобы посмотреть мне в лицо. Я стиснулазубы, так как движение Самаэля потревожило мои обожженные ладони.

− Просто скажи,− попросила.

− Гавриил,− отстраненно ответил Самаэль, рассматривая мои руки. - Почему ты незалечишь раны?

− Так и знала,что без этого пернатого не обошлось, − рассержено пробормотала я. - Что?Залечить? А я так могу?

− Можешь. Янаучу, − Падший поцеловал мои ладони, на которых не было и следа ожогов.

− Я вам говорю,что... − мы с Самаэлем обернулись на звук голоса. Знакомого голоса.

″Ну, пернатыйтебе же хуже″, − мысленно позлорадствовала я. Перед нами появилисьтри архангела - Михаил, Гавриил и Уриил. Они с удивлением застыли на месте,разглядывая нас.

− Ангелина? -первым отмер Михаил. - Ты все-таки нашла е... - архангел замолчал, ошеломленносмотря за спину Самаэля. - Крылья?

− Ты! - злопрошипела я, не сводя взгляда с Гавриила. Ангел отступил на шаг. Понял, чтоничего хорошего его не ждет.