Было ясно, что никакого «правильного» выхода из ситуации сейчас нет. Вопрос было решено снять с обсуждения: Алисия растет в семье, ее воспитанием занимаются Карри, Кристен и все остальные, а правда… она однажды раскроется, и как ни было больно девочке, рядом с ней в этот момент будут любящие и любимые люди.

А вот другие вопросы требовали немедленного разрешения. Найденные документы с перечислением всех территорий «Демонов» ставили окончательный и бесповоротный крест на притязаниях «Гиен», «Банды» и любых других клубов, и об этом нужно было объявить.

— Как так вышло, что эта бумага пролежала тут столько лет, и никто не мог найти ее? — удивлялась Кристен, а все остальные только пожимали плечами. Здесь, в клубе, не привыкли изучать все досконально, здесь привыкли рубить сплеча: на поверхности не лежит — значит, не существует. А ведь если бы эта бумага нашлась раньше — сколько смертей можно было предотвратить?

— Я прошу сделать с документа копии и отправить их всем калифорнийским клубам, — сказал Карри. — Больше никто и никогда не сунется на нашу территорию.

— Даже не верится, — сказал Ларри. — Мы победили.

Да, победили, подумал Карри мрачно.

Ценой жизни Лиама.

Элисон.

Паука.

Джонни.

Эрика.

И это только те, кто непосредственно был убит людьми Риверы, Альвареса или Тарри. А сколько еще тех, кто пострадал или погиб просто потому, что вокруг было столько жестокости, ненависти и боли?

Карри посмотрел на листочек с печатями, на папки компромата, и у него в горле встал ком. Несколько стопок бумаги, гребанная макулатура — и сколько же в ней силы. Эта сила была способна убивать людей. И сейчас он хотел избавиться от нее раз и навсегда.

— Сожгите их. Сожгите эти папки, — сказал он наконец.

Они все вышли во двор, где стояла большая металлическая бочка. Раньше в ней разводили огонь и жарили сосиски и зефир, а теперь — собирались сжечь тысячи тысяч слов. Там был компромат на мертвых и живых людей, сотни страниц текста, открывающих правду на деятельность «Адских гиен» и «Банды Альвареса», но Карри больше не хотелось их видеть. Хватит. Надоело. Устал. Он почему-то был уверен, что это правда конец. Что теперь все будет иначе.

— Что ты скажешь журналистам и полиции? — робко спросил Ларри.

— Я скажу, что они сгорели, — хмыкнул Карри. — В последнее время было много пожаров, верно?

49 глава

Тем же вечером все собрались в столовой, чтобы обсудить последние события. И хотя Карри все еще ходил с повязкой, Лысый все еще неуверенно держал в руках вилку и нож, у Кристен все еще подрагивали пальцы, а Лэсси все еще сердилась из-за Ноэль, общее настроение все равно было довольно приподнятым.

Ларри весело рассказывал, как пару часов назад во двор подъехал очередной мотоцикл, и очередной пацан из разваливающихся «Гиен» спросил, не могут ли «Демоны» принять его в свою стаю.

— И что ты ответил? — хмыкнул Карри.

Ларри развел руками:

— Что у нас все дома.

Спустя еще два дня, стоя перед могилой Элисон, Кристен тревожно переводила взгляд с могильной плиты на Карри и обратно. Она боялась: вдруг ему будет больно? Вдруг они зря пришли сюда? Вдруг он еще не готов? Кристен лихорадочно пыталась прочитать по глазам его мысли.

— Все в порядке, — Карри быстро понял причину ее тревоги и взял ее за руку. Кристен крепко сжала большую мужскую ладонь. Кажется, сейчас они были близки как никогда.

— Она была красивой, — тихо заметила девушка, прислоняясь плечом к плечу и все еще не отпуская его руку.

— Да, — согласился Карри. — Я никогда не западал на некрасивых девушек, — он невольно улыбнулся.

— Ты говоришь так, словно влюблялся каждые полгода, — Кристен шутливо-возмущенно толкнула его бедром в бок.

— Не влюблялся, — неожиданно серьезно ответил Карри, и Кристен поджала губы, ожидая продолжения ответа. — Я был влюблен по-настоящему только дважды. Тогда — и сейчас. Нооо… — он быстро сменил тон на веселый и беззаботный, и Кристен, как ни силилась углядеть в этом подвох и игру, сразу поняла, что это искренне, и он действительно не терзается воспоминаниями о прежней любви. — Но ведь влюбляться и западать — это разные вещи! Западал я много и часто, пока не встретил тебя и ее, — он кивнул на фотографию, прикрепленную к могильной плите. На фотографии Элисон была вечно молодой, красивой и улыбающейся.

— Даже боюсь представлять, сколько у тебя было девушек, — улыбнулась Кристен.

— И не надо! Ты бы сбилась со счета, а я не хочу утруждать тебя такими сложными вычислениями!

— И все-таки? — Кристен хитро прищурилась. — Ты никогда не говорил.

Это было так странно. Стоять на кладбище рядом с могилой его первой любимой женщины, держать его за руку и спрашивать, сколько у него было девушек. Но в этом, наверное, и была особая прелесть: они чувствовали себя свободно.

— Много, — снова увильнул Карри.

— Ну же! Двадцать?

Карри поморщился, качая головой.

— Тридцать?!

Неясное мычание в ответ.

— Сорок, пятьдесят?!

— Что-то около того…

— Около сорока или пятидесяти?

— Чуть больше…

— О боже! — взмолилась Кристен. — Шестьдесят?!

— Ну хватит! — Карри со смехом закрыл ей рот ладонью. — Я никогда не считал, правда… Вот Лиам да, он был тот еще засранец, он в блокнот записывал, сколько девушек трахнул. Алисия была уверена, что он и с Элисон хотел переспать… Причем даже не из мести мне за что-то… Просто так, эксперимента ради, чтобы записать ее имя в блокнот…

— Ужасно! — фыркнула Кристен. — Элисон об этом знала?

Карри пожал плечами, а потом, замолкнув, опустился на колени, прикладывая ладонь к холодному камню, проводя пальцами по выбитым золотым тиснением буквам и цифрам: «Элисон Дартли, 1992–2009».

— Мне так жаль, — невольно вырвалось у Кристен. — Мне жаль, что ты потерял стольких дорогих тебе людей.

— Но и приобрел тоже, — возразил Карри.

Кристен