Оленька и Наточка сияли от счастья, ведь они наконец стали обладательницами ноутбуков. А под елкой лежала еще целая куча других подарков. Костик, худенький умненький мальчик восьми лет, так похожий на своего отца добротой и открытым характером, немедленно подружился с девочками и уже через пару часов никто бы не сказал, что они никогда прежде не знали друг друга.

— Верочка, — довольная улыбка не сходила с губ Зои Васильевны, — давно мне не было так хорошо с кем-то еще, кроме тебя и внучек. Анастасия Львовна призналась, что я стала для нее ближайшей подругой. Кстати, я поинтересовалась, почему Макс развелся с женой. Оказывается, та завела себе кавалера, а Макс так и не смог ей простить. Уже три года они в разводе, и Анастасия Львовна считает, что ему пора снова жениться. Это тебя не наводит ни на какие мысли?

— Наводит. Но только на одну: я начинаю жалеть, что приняла предложение праздновать в чужой семье.

— Поняла. Считай, что я тебе ничего не говорила.

Больше Зоя Васильевна подобных намеков себе не позволяла, боясь сглазить чуть зарождающуюся и такую зыбкую надежду на женское счастье для строптивой дочери.

Если бы она только знала, что именно ее неуклюжая попытка ускорить желаемое помешала Вере согласиться на празднование первого января наедине с Максом, то заранее пластырем залепила себе рот.

Но слово не воробей, гоняйся теперь за ним, как за ветром в поле. И снова Вера установила невидимую преграду между собой и Максом, разрушить которую способно лишь время, ведь только его терпеливость не знает границ.

После праздников к ней с визитом нагрянул Сергей, снова пытаясь склонить Веру к совместному проживанию. Вера даже говорить с ним не захотела, просто молча ждала, пока бывший выговорится и уберется вон. Но разговор неожиданно принял странный оборот.

— Знаешь, я чуть не погиб в праздники, — вдруг тихо произнес Сергей, пристально глядя на Веру. — Меня хотели убить! Тебе это ни о чем не говорит?

— А должно?

— Тебе, я вижу, все равно. С каких это пор ты стала такой жестокой?

— Зачем ты пришел? Чтобы узнать мое мнение о том, кто бы это мог на тебя покушаться? Так далеко ходить не надо. Скажи, кому это выгодно, и я скажу, кто твой враг.

— На что это ты намекаешь? Вернее, на кого?

— Ты правильно догадался. На твоих наследников: сына, сноху. Вряд ли ты еще кого-либо мог заинтересовать.

— А ты стерва!

— Спасибо, что сказал. Теперь буду знать. Ты, похоже, надеялся, что я сейчас удивленно вскину брови, выпучу в ужасе глаза, начну возмущаться и возьму тебя под свое крылышко? Извини, что разочаровала.

— Именно так нормальная женщина и должна поступить. Независимо от того, кто перед ней — настоящий или бывший муж, или другой какой человек.

— Я стала ненормальной уже давно. Когда согласилась выйти за тебя замуж.

— И ты даже не посочувствуешь?

— Если тебе от этого станет легче, то я сочувствую.

— И что мне теперь делать? Обратиться в полицию и донести на своего собственного сына?

— Не знаю… А с чего ты взял, что тебя хотели убить?

— Тормозной шланг перерезан. В первый же день, как я переехал в дом. Мне повезло, что я вовремя это обнаружил. Иначе бы мы с тобой сейчас не разговаривали. Я даже ночью не могу спать. Алена все время повторяет, что я ограбил ее детей.

— Будем надеяться, что продажа дома не займет слишком много времени. Во всяком случае, я могу снизить цену, если ты согласен.

— Разумеется, согласен. Устал ходить да оглядываться. Каждое утро радуюсь, что проснулся. А что еще можно предпринять?

— Перебирайся на квартиру. Целее будешь… Я, конечно, не думаю, что они и в самом деле пытаются от тебя избавиться, но все же, если ты в своих родственниках сомневаешься, будь от них подальше.

— Я знаю, что сделаю: напишу завещание на твое имя и доведу эту новость до сына.

— Ты сошел с ума! Не смей впутывать меня в свои взаимоотношения с твоими родственниками! А если это их не остановит, и они захотят мне отомстить? Тогда наверняка устроят тебе какую-нибудь каверзу, чтобы потом свалить всю вину на меня. Ведь только у меня будет мотив для убийства! Меня посадят в тюрьму, завещание признают недействительным, а они благополучно получат наследство. Я тебя очень прошу: оставь меня в покое! Ты уже столько мне несчастий принес, что мне до сих пор не верится, что я из них выбралась. Ну не усугубляй ты больше моего положения!

— Опять думаешь только о себе? А что прикажешь делать мне? Спокойно ждать, пока меня убьют? Если я напишу на тебя завещание, ты вынуждена будешь вернуться ко мне.

— Я никогда к тебе не вернусь!

— Вернешься! Никуда ты от меня теперь не денешься. — Сергей глянул на часы. — Как раз успею, пока нотариусы работают. Завтра встретимся и обговорим ситуацию. С сегодняшнего дня ты моя вечная должница и охранная грамота.

Вера смотрела ему вслед и с ужасом думала: «Только этого мне и не доставало! До кучи». Она даже расплакалась.

Ну почему у нее все так сложно! Не успела разобраться в отношениях с Максом, так теперь Сергей внес дополнительную сумятицу в ее и без того непростую жизнь. Теперь ведь по пятам примется ходить и напоминать, что она его наследница и обязана ему по гроб жизни.

Город завалило снегом, который здесь, на юге, всегда был желанным, особенно для детей. Вера не могла дозваться Оленьку и Наточку домой до глубокого вечера.

— Ну мамочка, мы еще немножечко, хорошо? — упрашивали они Веру, когда та вышла за ними на улицу.

Пришлось и ей подышать свежим морозным воздухом, отпустив Макса, добровольного охранника, домой. Через каких-нибудь дней пять обещали резкое потепление, и тогда снега придется ждать только к следующему Новому году. Дети об этом наслышаны, а потому катаются с горки на деревянных досках до посинения.

— Все, девчонки, домой!

Пока накормила, пока спать уложила, и ночь наступила.

Лежа в крошечной ванне, Вера представляла себе другую, большую и роскошную, в которой можно даже ноги вытянуть и погрузиться по самое горло. Но пока сгодится и эта. Лишь бы никто не мешал.

Сотовый зазвонил неожиданно и, как ей показалось, тревожно и слишком громко. Кто бы это мог быть среди ночи?

— Вера? К тебе вчера приходил Сергей Федорович? — узнала она голос Алены.

— Что тебе нужно?

— Я ищу Сергея Федоровича.

— Ты не по адресу обратилась. У меня его нет и быть не может!

— Он пропал вчера днем. И последней его видела и говорила с ним именно ты. Есть свидетели.

— Да с чего ты взяла, что он непременно пропал? Что за чушь!