На выходе из спортклуба сразу даю распоряжения водителю лимузина и Кали.

– Сейчас вы едете в особняк Бородовых, – протягиваю девушке записку с адресом обувной фабрики. – Передашь адрес безопасникам, расскажешь всё, что услышала в каморке Маклауда. Про итальянцев, про оружейников…

– Неужели ты поедешь в их логово один? – прерывает меня Кали.

Недовольно смотрю на нее. Она тут же тушуется, даже пятится на шаг. Еще долго будет помнить того переломанного в спортзале бандита.

– Прости, – говорит она. – Как скажешь, так и сделаю, конечно. Но разве не быстрее будет просто позвонить этой старшей дочери князя и сказать адрес?

– Безопасники могут не поверить телефонному звонку, – отвечаю. – Начнут перестраховываться, разведчиков пошлют кружить на двадцать километров вокруг фабрики, искать засады – и только потеряют время. Сказать им лично в лицо намного надежнее. Я же сам не могу таскаться взад-вперед – Лена не знатная барышня, для похитителей она не имеет ценности, и ее могут убить в любой момент. Справишься сама?

– Уже еду, – кивает Кали, подходит ближе и чмокает в губы. – Только себя тоже сбереги. Не только Лену.

Со вздохом она отстраняется, но я крепко хватаю подругу за талию, прижимаю к себе обратно и крепко целую. Мой жар заставляет ее стонать прямо мне в рот.

– Не волнуйся – твоего парня бережет сам мир. – Ведь он ждет, что я спасу его от Орды.

Не глядя, как Кали садится в «Чайку» и уезжает, направляюсь к вырубленному бандиту на асфальте. Шарю по карманам. Бинго! Нахожу ключи с брелоком «Фиат». Значит, к Маклауду за тачкой не пойду. Сберег головорезу нервы.

«Фиат» – это же итальянская машина? Как символично – погибель макаронникам привезет свой же автопром.

Нахожу единственного на всю улицу «итальянца». Мотор заводится от дистанционного нажатия кнопки на ключах и тихо жужжит. Отпираю дверь, сажусь, выруливаю на главную дорогу. Мелькают за окнами серые строения промзоны. Солнце выходит из-за облаков и стреляет в глаза. Опускаю солнцезащитный козырек – теперь нормально.

Вообще правильно Кали мыслит, конечно. В другой ситуации сообщил бы Софии адрес по телефону. Но, во-первых, я не хочу рисковать жизнью Кали. Хрен знает, сколько фракталов Шприц умял за обе щеки. Возможно, он перещеголял мои шесть. Девчонок – двух Воинов и одного Ученика, между прочим – он уделал голыми руками. Значит, сверхсила точно. Регенерация тоже наверняка. Уже неслабо.

Вторая причина – у безопасников Бородовых нет задачи спасать Лену. Только Белоснежку. Когда они будут врываться на фабрику, то могут запросто изрешетить пулями мою сестренку, если она окажется на линии огня. Даже рука не дрогнет, уверен. Поэтому первым делом спасу сестренку, вынесу Лену из гадюшника, как раз прибудет штурмовая группа князя и добьет выживших. Я и отправил адрес лимузином, чтобы у меня была фора около часа.

Выезжаю за город. Патрульных вроде нет – набираю номер Софии.

– Перун!

– Бес я, – не сдерживаюсь. Достала напоминать, что единственная знает мякотку моей жизни. – Расскажи, что такое Осколок?

– Зачем тебе? – ага, когда дело касается родовой тайны, интонации сразу строже. А где же твое «всё, что хочешь»?

– Прекращай, София. Я спасаю не столько твою, сколько свою сестру, а ты хочешь всё усложнить? Хочешь стать мне поперек дороги?!

– Не хочу, – голос ее слегка ломается. Интересно, какую сцену из Страшного мира вспомнила. Как тираназам шеи ломал двумя пальцами?

– Осколок, София, – сворачиваю на разбитый асфальт. Скоро уже фабрика.

– Ладно. Осколки – это источники родовых геномов, – вздыхает она. – Сотни лет назад огромный метеорит разломился на части, столкнувшись с атмосферой Земли. Его куски разлетелись по всей планете. Те аборигены, что нашли «каплю» каменного дождя, получили силу и основали могучие роды. Бородовы из таких. Благодаря Осколку мои родственники обладают силой менталистов, которую даже жива не способна воспроизвести.

Лес плотно подступает к обочине. Нависшие над дорогой ветви с грохотом стучат по окнам и зеркалам «фиата».

– Но есть и обратная сторона силы, – говорю я, вспоминая слова Шприца. – Алтарный зал – его нужно посещать.

– Да, – немного удивленно подтверждает София. – Если не прикасаться к Осколку хотя бы раз в месяц, то геном начнет убивать носителя. Геном нуждается в подзарядке. Если он недополучает энергию извне, то пожирает внутренние резервы.

Как желудок, который при долгом голоде ест собственные стенки.

– Чем тебе это помогло? – спрашивает княжна.

– Тем, что не заскучал в дороге, – сбрасываю трубку. – Пока.

Приехал на фабричную дорогу – дальше пешком. Заезжаю за обочину, прямо в кусты. Конечно, днем и слепой увидит торчащий бампер, но уж до восхода не задержусь.

Крадусь по лесистой местности вдоль дороги, держась за небольшой ширмой леса. «Ночное зрение» Мурки очень кстати. Дурацкая ветка не проткнет глаз – уже облегчение.

Пока бреду, раздвигая кусты, в голове складывается примерная картина. Шприца изгнали из рода. Шприцу нужен Осколок, чтобы не откинуть копыта. Почему же Шприц не требует в качестве выкупа за Белоснежку кусок этого самого Осколка? Очень просто – у него есть другой способ выжить, и теперь ему чихать на алтарный зал с метеоритом на пьедестале. Догадались, что это за способ?

Фрактал, вашу ж мать! Да-да, снова.

Наверняка сосущая силу способка. Причем ее владельца сразу, при встрече, не обобрать. Нужно время, а еще маленькая девочка. Зачем? Чтобы использовать в ритуале детскую кровь? Или угрожать владельцу силы смертью ребенка? Во втором случае владелец силы должен сломаться и добровольно пойти на сделку с дьяволом…

Контракт Морзаса!

Та еще дрянь. Этот фрактал доставался и мне, но использовал его я только однажды. Когда мой умирающий друг не мог использовать свою силу, чтобы спасти лагерь беженцев от удушающего газа василиусов. Только друг мог выпустить в воздух споры противоядия. Но нанесенные раны не позволяли использовать фрактал. Тогда он заключил со мной контракт, отдав силу. И жизнь.

Людей мы спасли, но в тот день из моих глаз бежали слезы вовсе не радости. Я сберег лагерь и потерял друга.

Кусты расступаются, и «глаза Жамбы» засекают первую жертву. Ученик. Подкравшись сзади, убиваю его точным ударом в висок. Чуть перебарщиваю с силушкой – и голова под лыжной маской лопается, как тыква. Так, один готов. Судя по мерцанию живы – бывший производственный корпус окружают еще девять. Сплошь Воины и Ученики, и все сейчас без доспехов. Живу экономят. Легкотня.

Это первый вечер в новом мире, когда я действительно занялся кровавой работой. Десять жертв за десять минут – причем трудозатрат с моей стороны почти никаких. Подойти незаметно, вломить в жизненно важные органы одним, максимум двумя ударами – и то только чтобы добить.