Девушка не дослушала, вспылив:

— Слушайте, моя работа не ускорится от того, что вы сидите тут и опять бубните про ужин! Если намерены и дальше мешать — уходите!

— А если не намерен? — Лекс улыбнулся и пересел на край ближайшего к шкафчику стола.

— Что?

— Если я не намерен мешать, значит ли это, что я могу не уходить?

— Вы и не будете мешать, если уйдете.

— Короче, я могу остаться. — Мужчина приосанился и при этом пошире расставил выпрямленные ноги.

Каро закатила глаза к потолку:

— Как, Христа ради, вы умозаключили это из того, что я сказала?!

— Легко. Если я буду мешать, то должен уйти. А если я намерен помочь, то могу остаться.

— Вы хотите помочь? — тут же вцепилась Каро.

— Не хочу. Но помогу, раз уж этого хотите вы. — Лекс оттолкнулся от стола и сделал шаг к Каро. Он что, намеренно постоянно перемещается, рассеивая ее внимание?!

— Я не хочу. Лучше уходите.

Лекс все-таки приблизился. Руки Иви замерли сами собой. Лоусен наклонился из-за спины девушки к уху и нарочито медленно выдохнул, обдав теплом тонкую шею, источающую аромат легкого парфюма. Мурашки взметнулись по позвонку вверх и спрятались под основанием собранных в хвостик волос. Лекс улыбнулся. Он протянул руку и провел вдоль шеи снизу-вверх внешней стороной фаланг, не касаясь. Каро сглотнула еще до того, как Лекс спросил:

— Почему?

— Что? — выдохнула Каро.

— Почему ты хочешь, чтобы я ушел? — Объяснил Лекс. — Не потому ведь, что тебе некомфортно из-за меня, а потому, что рядом со мной тебе некомфортно из-за себя.

Не смущая больше, Лекс отстранился. Подтянул ближе к шкафу стул и в самом деле взялся помогать. Кэролайн наблюдала за ним, не скрывая крайней степени изумления.

— Как… Как, скажите на милость, вы вывернули в эту сторону?! С чего вы вообще решили, что я хочу, чтобы вы, черт возьми, остались?!

Лекс мимолетно улыбнулся:

— Оптимизм?

Каро наградила мужчину ворчливым взглядом:

— Вне всякого сомнения.

Лекс вернулся к уборке, а Каро вдруг ужаснулась. До нее только сейчас в полной мере дошло, что вытворяет этот человек.

Если бы… если бы Лоусен рывком развернул ее стул, как тогда кресло в ресторане и полез целоваться, если бы внезапно заговорил на темы, которых Каро всячески стремилась избежать, она могла бы вспылить. Закричать, как Лоусен достал. Вскочить на ноги и указать на дверь. Или вообще высказать наконец все, что думает о его назойливости, о его ухаживаниях, о перспективе лечь с ним!

Но дело было в том, что Лекс не ухаживал в прямом смысле слова и не предлагал никуда лечь. Да, конечно, факт, что он вернулся за ней, жертвуя вечером и отдыхом, говорил за себя. Однако Лекс не делал ничего, что могло бы даже с натяжкой назваться приставанием или, тем более, домогательством. Он спокойно сидел рядом и устранял хаос. В таком варианте любая реакция вроде: «Да катитесь вы к черту!» или «Оставьте меня в покое!» стала бы доказательством, что Каро — глупая истеричка.

Короче говоря, Лекс полностью контролировал ситуацию. Умно.

И невыносимо. Каро потянулась к горлу, пытаясь ослабить невидимый ошейник.

— Что с тобой? — Поинтересовался мужчина участливо и дружелюбно.

Что с ней? Ничего. Просто она чувствует себя собакой на цепи, конец которой лежит в ладони Лоусена.

— Какой в этом толк для вас?

— А в этом непременно должен быть толк для меня? — Лоусен предпочитал не отвлекаться от уборки.

— Вы бы не стали посвящать свободное время работе, — заметила Каро, не будучи уверенной, что знает Лекса достаточно хорошо, чтобы утверждать подобное.

— Это не работа. — Он указал на груду хлама, который постепенно перекочевывал в мусорный мешок. — Это — блажь. При том твоя.

— Моя. Поэтому вопрос остается открытым: вам-то с этого что?

— Плюс одно очко к репутации с Буддой.

Каро свесила голову. Нет никакого шанса, что удастся разговорить его и выудить хоть что-нибудь толковое. Так и будет отшучиваться.

— Ладно, давайте просто поскорее закончим. — И все же его слова вертелись у нее в голове, как пчелы в улье. — Будды? Серьезно? Другого ничего придумать не могли?

— Я и не придумывал. — Лекс стряхнул в мешок последние крошки из пенала.

— Вы буддист?

— Не совсем. Но меня привлекает даосизм.

Каро уставилась так, будто у Лекса только что отрос русалочий хвост.

— Всегда найдете, чем удивить.

— Считаешь меня удивительным? — Тут же оживился мужчина.

Удивительным шутом, лгуном и собакой! Однако вслух Каро предпочла смолчать — общаясь с Лексом можно кожей прочувствовать смысл фразы: «Все сказанное может быть использовано против вас».

С посильной помощи Лоусена, через треть часа разор был устранен, шкаф — опустошен, а все содержимое — выброшено в мусор. Включая даже пачку пастилок, которые показались Лексу вполне годными.

— Безжалостный утилизатор, а не женщина, — оценил он.

— Видели бы вы, как я чищу инвентарь и хранилище в игре, — посмеялась Каро. Она едва приободрилась, и удар от Лекса не заставил себя ждать.

— Думаю, после вчерашнего, нам стоит перейти на «ты», Каро.

В душе Иви усмехнулась: ожидаемо. Ничего, у нее есть ответ.

Иви распрямилась, заняв уверенную позу, и будто между прочим осведомилась:

— А вчера что-то случилось?

Лекс оскалился — почти по-волчьи. Жестко выдохнул. Сейчас их разделяло три шага и унылый мусорный пакет с пастилками сверху.

— Почему ты делаешь вид, что не понимаешь меня, Каро? — Его тон изменился.

— Потому что я не понимаю вас?

— Двое взрослых понравились друг другу — что в этом такого? Почему ты упорно артачишься?

— Говорите за себя.

За нее он бы тоже мог сказать.

— Ка…

— С чего вы взяли, что нравитесь мне?!

«С того, что у тебя это на лбу написано». Однако Лекс прекрасно понимал: давлением он добьется сейчас только обратного эффекта.

— Ну хорошо! — Лоусен развел руками. — Давай остановимся на том, что ты нравишься мне. Я открыто признаю. Ты нравишься мне, Каро.

Иви отвела глаза. Его прямота на поверку оказалась не лучше окольных разговоров. В глубине души Каро бесила себя так же сильно, как и Лекс. Она на мгновение взглянула на себя со стороны и испытала настойчивое желание