— Младшего брата твоего босса отпустили, — зло призналсяЦапов, — я думал, арестую его и Жеребякина и этим хоть как-то оттяну началовойны в городе. Но уже сегодня утром расстреляли две машины с боевикамиЖеребякина.

Если так пойдет и дальше, начнется широкомасштабная война.

— Она уже началась, Цапов, — поморщился Стольников, — и идетуже много лет. И это не война между двумя группами, как вы того опасаетесь. Этовойна всех против всех. На уничтожение и на выживание. Я арестован?

— Не знаю, — признался подполковник. — Мне нужно поговоритьс твоим следователем.

— Ну так поговори. Я ведь должен знать свои права. У менябогатый тюремный опыт, — пошутил не улыбаясь Стольников.

Цапов хотел сказать что-то резкое, но, передумав, вышел изпалаты.

Стольников откинулся на подушку, закрыл глаза. Черезнесколько минут он услышал в коридоре шум. Затем вошел Цапов.

— Тебя никто не арестовывал. Оружие у тебя на законныхоснованиях. Дашь подписку о невыезде, пока прокуратура будет проверять, была лиэто действительно самооборона. К тебе приехали посетители. Адвокат и какой-точеловек, кажется, он говорит, что его зовут Джафар. Кого пускать?

— Адвокат пусть идет к следователю. А Джафар пусть войдет комне, — тяжело выдохнул Стольников.

Цапов снова вышел из палаты. Через минуту он вошел вместе сДжафаром.

— Здравствуй, дорогой, — бросился к раненому Джафар. — Что стобой случилось? Какое несчастье?

— Это не несчастье, Джафар, — негромко сказал Стольников, —это похуже.

Кязим оказался предателем.

— Кто? — вытаращил глаза Джафар.

Поверить в предательство чеченца он не мог. Это неукладывалось в его голове. Среди маленького народа это было самым страшнымпреступлением.

— Кязим нас всех предавал, — продолжал Стольников. — Онсообщил про склады, он рассказал про дачу, и это он предупредил боевиковЖеребякина о том, что Ирада находится около офиса компании.

— Что ты говоришь? — по-настоящему испугался Джафар,поверить в предательство Кязима означало покрыть позором его род, его тейп, егородных. Но он знал, что Стольников не станет врать, обвиняя невиновногочеловека.

Стольников слишком много лет работал с чеченцами и хорошопонимал, что обвинение в предательстве — страшное обвинение.

— Он стрелял в меня два раза. И он хотел убить Ираду, —устало сообщил Стольников.

— Ах, сын шакала, — скрипнул зубами Джафар, — значит, этовсе он делал?

— Джафар волновался так, что казалось, трещат его нервы. —Значит, он нас все время предавал. — Где мобильный телефон ИсмаилаМахмудбекова? — спросил стоявший в стороне Цапов. Джафар недоверчиво взглянулна него, но ничего не ответил.

— Скажи где, — попросил тот.

— Я отдал его этому змею. Он у меня его вчера попросил, —признался Джафар. — Если бы я знал! Если бы я знал, то удавил бы его своимируками. Он опозорил такой род, таких людей. Его собственные братья перережутему горло, узнав о его предательстве. Ах, Слава, как такое могло случиться?

— Мало ли как, — мрачно ответил Стольников, — могли купить,могли пригрозить. Хотя я думаю, что скорее всего купили Он ведь в казино любилиграть. А когда начинаешь увлекаться этой заразой — остановиться трудно. Можнои мать родную продать, лишь бы деньги на кон поставить. Может быть, его там икупили. Я ему много раз говорил, чтобы он не ездил в казино. Но он меня неслушал.

— Мы его найдем, Слава, из-под земли выкопаем. Какоесчастье, что он еще не был женат и его сын не будет опозорен из-за такого отца.И его жена не будет прятаться от людей, узнав о бесчестье своего мужа. Но егомать и отец живы. Что скажет его отец, узнав о том, что сын изменил своим друзьям,предал своих товарищей? Он ведь из такого рода, — с болью причитал Джафар.

— И тем не менее это он, — упрямо сказал Стольников.

— Помнишь, я тебе рассказывал про то, как в горахвстретились на тесной тропинке два кровника; И у них был один кинжал на двоих.

— Помню, конечно. Романтическая история.

— Это не история, Слава, — прижал руки к сердцу Джафар, —это правда. У нас в горах все знают, что это правда. Мать Кязима из родаМусаевых. Теперь ты понимаешь, какие семьи он опозорил. И нет ему места на этойземле.

Стольников посмотрел на Цапова.

— Я тебе потом расскажу эту легенду. Она как разхарактеризует их характер. Поэтому для них так важны розыски девушки. Честьженщины из их рода — это честь всего рода. И если с ней что-нибудь случится,Костя, весь тейп будет мстить ее убийцам. Они не остановятся ни перед чем.

— Мне от этого не легче, — признался Цапов, — мне нужнонайти девушку, хотя бы потому, что это предотвратит большую войну между ними.Как ты думаешь, куда она могла подеваться?

— Теперь не знаю. Но она наверняка видела, как в менястреляли. И теперь она знает, что в городе есть один человек, который непредаст ее. Ты представляешь, что она испытала за эти дни и ночи?Семнадцатилетняя девушка все время сталкивается то с благородством, то скровью, то с предательством. Я не удивлюсь, если психика у нее будет сильнонарушена.

— Мы там прочесываем весь районищем, — нахмурилсяподполковник, — может, нам удастся ее найти сегодня до наступления вечера.

— Хорошо бы, — попытался встать Стольников, но,поморщившись, откинулся на подушку. — Черт бы меня побрал! Так все не вовремя.Я бы сам пошел искать ее. Она мне доверяет.

— Ты уже свое отыскал, — строго заметил Цапов, — сейчасоформят документы и тебя переведут в больницу. Врачи говорят, тебе нужен покой.Как минимум две недели. Тебе еще повезло. Все могло оказаться гораздо хуже.

— Лежи, лежи, дорогой, — кивнул Джафар, — мы сами всесделаем, всех найдем.

— Как все это глупо, — пробормотал в очередной разСтольников, закрыв глаза.

И в этот момент зазвонил мобильный телефон Цапова. Онвытащил аппарат.

Очевидно, ему сообщили нечто важное, если он сразу окаменел,губы сжались в одну ровную полосу, глаза сделались как щелочки.

— Понял, — сказал он, — когда это случилось? Стольников тожепонял, что произошло что-то экстраординарное, и, опираясь на левую руку,попытался подняться. Джафар бросал на него и на подполковника тревожныевзгляды.

— А где были наши люди? — ледяным тоном спросил Цапов и,выслушав ответ, коротко сказал:

— Хорошо, я сейчас приеду. Он убрал телефон, посмотрел наСтольникова и на Джафара.