Когда закончили грузить остатки, прибежали пацаны и сообщили о том что седой очнулся. Подскочив, словно ошпаренный, Олег рванул в квартиру, мы с Леонидом тоже двинулись, только не так быстро.

Добравшись до места, я заглянул в приоткрытую дверь.

Олег уже во всю общался с седым, то и дело поднося развернутую карту к его лицу. Тот отвечал что-то, неуверенно водя рукой по бумаге.

— Ну чего, разбираем печку? — подошёл Леонид. Они со Славиком только что сложили палатку, и приготовили носилки, так что печь была последним звеном.

— Олега дождёмся и решим. — осадил я его. — Разобрать недолго, солнце ещё высоко, часа три точно есть — успеем.

— Так ей остыть же нужно ещё...

— В снег кинем, не проблема.

Ничего не сказав, Леонид отошёл к окошку, и приоткрыв форточку, достал из кармана трофейную пачку сигарет. Курил у нас только он, оставшись без табака основная масса народа забыла эту вредную привычку, поэтому все добытые сигареты осели в его бездонных карманах, и он мог «пошиковывать» — как сам называл курение трофеев.

Наконец вышел Олег. Вновь загнав седого в небытие, оставил его наконец в покое.

— Вот, выяснил кое-что, — объявил он, — не бог весть что, но неподалёку от их базы есть вышка ретранслятора, так что с таким ориентиром, думаю, разберёмся.

— От окраины далеко?

— Далеко. — взглянув на карту, ответил Олег. — но сесть можно будет рядом с вышкой, она на горе расположена, снега должно быть не много.

— А до места?

— Отсюда, по прямой, около сорока километров. Если по земле, то все шестьдесят. Вот, смотрите. — Олег приложил карту к стене.

— Здесь мы, здесь база. Он частоту ещё дал, аварийную, без шифратора. И позывной. Свяжемся в случае чего.

Все замолчали. Информацию требовалось переварить. Мысленно прикидывая маршрут, я подумал что лучше сделать круг, пролетев над степью, и уже оттуда, с окраины, зайти на цель. По времени не особо дольше, а с точки зрения безопасности, гораздо приятнее. — Мало ли кто может в городе попасться, — одна точная очередь и капут.

— Ну что, собираемся? — нарушил воцарившуюся тишину Олег. — Или ещё есть какие-то мысли?

Мыслей не было. И весь следующий час мы только и делали, что перетаскивали добро в самолёт. Получилось очень даже прилично. Помимо привезённого с собой, хорошо добавилось трофеев. Как оружия с боеприпасами, так и всякого шмота, продуктов, и скрученных с чужих автомобилей полезных вещей. Всё это имело для нас немалую ценность, как в плане потребления, так и в расчёте на последующую продажу, или обмен.

Последним «рейсом» притащили печку и седого. Носилки, сделанные из найденных в доме алюминиевых трубок и брезента, получились прочными и удобными, как для самого раненного, так и для тех кто его нёс. Задерживаться здесь больше не было смысла.

Ещё раз оглядев окрестности, я дождался когда все поднимутся на борт, и прошёл в кабину. В салоне места почти не осталось, в хвосте загон с тваренышем, перед ним на ящиках Аня с Олегом, по центру на носилках седой, женщины и дети вдоль бортов на кучах тряпья, Андрей с пацанами у двери, и мы с Леонидом на местах первого и второго пилотов. Прекрасно.

Ещё раз перепроверив работу приборов, я завёл двигатель, и дождавшись нужных значений, отпустил тормоза.

Разбег вышел не длиннее обычного, поэтому взлетели штатно, даже не смотря на достаточно серьёзный взлетный вес. Мотор работал ровно, машина чётко реагировала на команды, и набрав высоту, я слегка сменил курс, направляя самолёт за городскую черту.

Высоко залезать не стал, поднялся до двухсот метров, и зафиксировался на этой отметке. По идее, лететь то всего-ничего, сорок километров при скорости сто восемьдесят — это меньше четверти часа, поэтому уже через десять минут я определил направление, и принялся выглядывать вышку.

Но первым её заметил Леонид.

— Вон она. — объявил он, вжавшись в окуляры бинокля.

Но я, даже прищурившись, ничего не увидел. Закатное солнце слепило глаза, уводя в линию простирающиеся до самого горизонта бесчисленные серые многоэтажки.

— Левее потихоньку бери. Скажу когда хватит. — скомандовал он, так же не отрываясь от бинокля.

Я послушно поправил штурвал, направляя машину на нужный курс.

Почувствовав манёвры, в кабину протиснулся Андрей.

— Что, нашли ориентир? — спросил он.

— Типа того, километров двадцать примерно. — ответил Леонид, и передав бинокль Андрею, посоветовал — вон, посмотри.

— А ты уверен что это именно та вышка? — с сомнением протянул тот, прикладываясь к биноклю.

— Других не видно. Да и седой говорил что она одна в этом районе... Попробуй по карте свериться.

— Понятненько... Не вызывал ещё?

— Нет. Пока только настроил, сейчас попробую.

Аварийная частота существовала для тех случаев, когда по каким-то причинам связаться обычным способом невозможно, и для этой цели существовали закрепленные за конкретными людьми, или группами, пароли и позывные. У седого позывной был «Абхаз», а пароль «Система». Во всяком случае так он сказал. У Славика не было не позывного, ни пароля. Находясь в отряде на птичьих правах, он не успел заслужить должного доверия.

Поэтому, выставив нужную частоту, Леонид принялся монотонно вызывать базу охотников от имени пока не очнувшегося седого.

— Приём. База, приём. Это Абхаз. Ответьте Абхазу. Приём — бормотал он, прижимая микрофон к подбородку.

Дальностью связи в городе мало кто мог похвастать, мешали многочисленные постройки, но охотники вполне могли использовать ретрансляционную вышку, которую я смог наконец рассмотреть, и подкорректировать курс.

— Молчат? — нетерпеливо топчущийся в дверях Андрей явно переживал. Это было видно как по выражению лица, так и по неестественным в обычном состоянии жестам.

— Ага. Не хотят говорить... — Леонид отвлекся на секунду, чтобы ответить, и тут же продолжил бубнить дальше.

Вышка тем временем становилась всё отчетливее. Судя по карте, база охотников находилась где-то правее, и учитывая серьёзную вероятность получить очередь в брюхо, приближаться к ней я не хотел.

Сядем на взгорке, да подождём, сами придут, — это если не свяжемся конечно. Ну а если удастся наладить связь, то там уже как-то договоримся.

По мере приближения я снижался, и когда до вышки оставалось каких-то пара километров, шёл уже