«И все будущие отцы из шкуры лезут, чтобы их выбрали?» – Я сначала спросил, а потом вспомнил, о ком спрашиваю.

Нашел, над чем шутить.

«Ты прав, Крис, шутить над таким не стоит. Все люди стараются продлиться в детях. Кстати, это свойство есть и у твоего народа».

«Старик, не надо о моем народе! Давай лучше поговорим об оборотнях. Вернее, об их женщинах. Они что, жребий бросают: кто сегодня будет Зовущей, а кто завтра? Ведь любая женщина может родить...»

«Нет! Не любая, – перебил меня Хранитель. – У т'ангов – не любая. Любая и с кем попало – это проклятие вашего народа. Да и то я не уверен... А Зовущими становятся лучшие. И выбирают они лучших».

До меня не сразу дошла новая информация, пришлось немного подождать, пока она уляжется и переварится. Но кое-что в ней мне сразу показалось неправильным.

«Старик, а ведь получается что-то вроде неестественного отбора: в первом поколении выбирают лучших, во втором – лучших из лучших, в следующем – еще лучших... Худшие вымирают, а в лучших кровь застаивается. Или я чего-то не понимаю?»

«Все ты правильно понимаешь. Это проклятие народа т'ангов», – сказал Хранитель.

«Невесело люди живут. Но ты так и не ответил на мой вопрос».

«Ипша – Зовущая, если ты еще не понял. То, что она выбрала тебя, верно почти на сто процентов. Самца Ипши здесь нет, а из тех самцов, что есть, ты лучший. Элементарно, Крис».

«Я, конечно, польщен и все такое, но почему-то меня мало радуют твои рассуждения. И как, по-твоему, я должен решать эту проблему? – устало вздыхаю, слушая глубокое и спокойное дыхание Ипши. – Сбежать от нее вряд ли получится. От Ипши, я имею в виду».

«Я понял, – сообщил Хранитель. – Не получится – это я о побеге. Будь она без ошейника, исчезла бы половина проблемы».

«Ошейник? – Я потрогал легкую металлическую полоску на шее. Повернул так, чтобы зазор оказался впереди. Удовлетворенно хмыкнул: в таком виде полоска стала похожа на стильное украшение. – А знаешь, я ведь почти забыл об этой штуке. Она мне совсем не мешает».

«А вот т'ангам ошейник мешает. Не будь его, и у тебя на животе лежала бы голова молодой женщины, а не этой милой зверушки, которая тебе так нравится».

Я приоткрыл глаза, покосился на массивную голову с впечатляющими клыками и мысленно пробормотал:

«Как-то я себе это слабо представляю».

«Ты же видел Зовущую из клана Кугаров и ее избранника», – напомнил Хранитель.

«Видел. Но все равно не могу поверить. Я ведь вырос в таком мире, где давно уже не верят в колдунов, оборотней и вампиров».

«Странный мир, – возмутился собеседник. – Отрицать такие очевидные вещи... Между прочим, в компании так называемого вампира ты попал в этот мир. А в компании оборотней путешествуешь по нему».

«Не скажу, что меня это очень радует».

«А тебя и не должно это радовать. Ты ведь не путевку в турагентстве покупал. Но вписался ты среди т'ангов совсем неплохо. Я не припомню, чтобы такое удавалось еще кому-то. Поздравляю, ты стал вожаком уникальной стаи. И произвел впечатление на Зовущую самого опасного клана. Не понимаю, чем ты недоволен?! – искренне возмутился Хранитель. – Другой бы на твоем месте радовался такой удаче!»

Ну что ответишь этому умнику? «Радовался бы...» А я вот с большим удовольствием постоял бы в стороне и посмотрел, как тот, другой, радуется удаче. Но не скажешь же такое – не поймет. Или сделает вид, что не понял. «Радовался бы...» Как же, порадуешься тут. Скажешь парню, похожему на кота, «кис-кис», а он тебя поцарапать норовит.

«Хорошо, что напомнил, – тут же подключился Хранитель. – Не вздумай таким же образом шутить с Ипшей. Так легко ты не отделаешься».

Можно подумать, что мне в тот раз было легко. Теперь, прежде чем пошутить, придется предупреждать: «Сейчас будет шутка, прошу приготовить улыбки».

«Зря стараешься, – сообщил Хранитель. – У этой расы почти нет чувства юмора».

«В нашем мире тоже есть похожие “юмористы”. Взять хотя бы тот народ с Острова».

«А вот тут ты ошибаешься: британцы по сравнению с т'ангами очень веселая нация».

«Кто бы мог подумать! Получается, у меня еще большие проблемы, чем я надеялся. Всегда считал английский юмор настолько тонким, что его могут заметить только англичане, да и то не всегда. Что же тогда говорить о т'ангах? Даже не представляю...»

«Ну это очень просто, – успокоил Хранитель. – Сейчас объясню. Шутку понимает только тот, кто ее придумал. Если ее понял кто-то еще и засмеялся, он нанес оскорбление шутнику, выставив того глупцом. А за такое оскорбление, как сам понимаешь...»

«Смерть», – брякнул я наугад.

«Точно, – подтвердил Хранитель. – Или одного, или другого, или обоих сразу – в каждом клане свой закон».

«Серьезный народ», – уважительно подумал я.

«Очень серьезный. Постарайся не забывать этого. Но из любого правила есть исключения».

«Это ты к чему?» – не понял я глубокомысленных рассуждений.

«К тому, что в твоей стае собрались, кажется, одни исключения. О, кстати, одно из исключений проснулось и видит нас».

«Кто?» – Мне было лень открывать глаза.

«Игратос».

«Ну видит, ну и что? Он же не слепой. Остальные тоже увидят, когда проснутся».

«Ты не понял: остальные смотрят, а видеть может только он. Вот ты слушаешь, но не слышишь меня. Я же ясно сообщил, что Игратос видит нас. А “нас” – это всегда больше одного. Уловил разницу? – поинтересовался Хранитель. – Остальным я могу помахать рукой, и они ничего не заметят, а что сделает он, я не знаю. О, испугался...»

Похоже, Хранитель поставил-таки эксперимент и получил результат: напугал нашего больного. Или его теперь надо называть выздоравливающим? Мне все же пришлось открыть глаза и убедиться, как тот себя чувствует. Игратос занимал ближайшую от входа лежанку и смотрел на меня круглыми от изумления глазами. Когда он отвернулся к стене, я заметил, что глаза Ипши тоже открыты.

– Спи, – шепнул я ей.

Темные, мерцающие глаза на миг остановились на мне, а потом закрылись. Но этого мига хватило, чтобы понять: на меня смотрел не зверь. И я невольно вздрогнул – человеческие глаза на такой морде испугают кого угодно.

«Не знаю, почему он боится?..»

Я не сразу понял вопрос. Надо было прийти в себя после поразительного открытия: все, что Хранитель говорил об Ипше, – правда. Она только выглядит как зверь, а внутри осталась человеком. Значит, с моими двуногими попутчиками все наоборот? И как тогда вести себя с ними?

«Кто?» – машинально спросил я, едва слыша Хранителя.

«Как кто?! Игратос, конечно. Он испугался...»