Я поудобнее откинулся на мягкую спинку, зажмурил глаза – ждал с нетерпением, когда меня коснутся Катины губы.

Не откладывая дел в долгий ящик, Катерина взгромоздилась на меня сверху и уверенной твердой рукой ввела моего не менее твердого сластолюбца в свое горячее влажное лоно.

Я еще крепче зажмурил глаза.

Из динамиков у меня за спиной Диана Арбенина ностальгировала по Кубе.

Катя выдохнула:

– М-м-м!!!

Проклятый водила почти остановился. Я отметил это, приоткрыв один глаз и скосив его в боковое окно. Мы еще не добрались до Ушаковской развязки и такими черепашьими темпами рисковали вообще не успеть до развода мостов.

– А побыстрее ты можешь? – спросил я водителя.

– Не могу, – размеренно двигая бедрами, ответила за него Катерина. – Вернее, не хочу. М-м-м!!! Тогда ты сразу кончишь.

Диану Арбенину сменили братья Самойловы: «На ковре-вертолете вдоль по радуге…» – О-о-о!!!

– Ну же! Конча-а-аю!!!

К черту ковер-вертолет! Улетаю и без него!!!

– Я тоже!!! С-супер!!!

«…Чудаки вы, чудаки!» – снисходительно посочувствовали нам из динамиков.

А верзила-водитель предпочел промолчать. Но скорость сразу прибавил. Довольный. Теперь ему было о чем вспоминать, мастурбируя. Или занимаясь любовью с женой.

В пятницу на заставленной разномастными легковушками парковке нас встречал молодой крепкий парень с русой бородкой, наряженный в неизменную для рядовых работников «Цыганской мызы» униформу – старомодный сюртук, сапоги бутылками и жеваный картуз.

Моросил мелкий дождик, и парень был вооружен большим черным зонтом, под которым мы с Катериной и добрались, сухие и невредимые, до крыльца, где нас радушно приветствовал старый знакомый – Брагуцэ Иван Николаевич, администратор.

– Добро пожаловать в нашу скромную вотчину! – расцветил он широченной – от уха до уха – улыбкой мрачный пасмурный день. – Рады, рады гостям дорогим! А я-то уж грешным делом подумал, не приедете, забыли про нас…

– Как видите, помним. Надеюсь, наш стол не заняли? – перебил я.

– Как можно! Как можно!

Я посмотрел на часы, небрежно заметил:

– Только начало десятого. С чего это вы взяли, что мы не приедем? – И, не дожидаясь ответа, уверенно направился к лестнице с половичком и резными балясинами.

За мной послушно поспешала измотанная двухдневными постельными скачками Катерина. За двое суток, миновавших с нашего первого посещения «Мызы», она успела переболеть жесточайшим похмельем, съездить домой, чтобы сменить гардероб, прогулять в университете экзамен и пережить легкий шок, когда вчера в наш пентхауз нагрянула за подробным отчетом Татьяна Григорьевна Борщ. На этот раз без Барханова. Без Антона. Без рыжей Марины. Одна.

Она снизошла до того, что позволила напоить себя чаем, а потом тщательно изучила мои расчеты, по которым получалось, что накануне в «Цыганской мызе» нас обобрали на две тысячи триста двадцать рублей. И это только та сумма, на которую при составлении счета «ошиблась» официантка Тамара. А если прибавить к этому недовесы, недоливы, бодяжную водку и бренди вместо «Мартеля», можно было уверенно утверждать, что я лоханулся как минимум на две сотни бакинских.

– Не понимаю, как эти ублюдки еще не отвадили от себя всех клиентов. У них совсем нет чувства меры, – посетовал я, когда Борщиха отложила в сторону счет и согласилась: «Действительно, надурили тебя баксов на двести».

– А ведь сумели создать такую гостеприимную, расслабляющую обстановку! – сокрушался я. – Расставили нарядные декорации! Русская печка прямо в обеденном зале, веселый медведь, симпатичная официантка в сарафане и красивом кокошнике.

– Мерзость всегда упакована в яркую оболочку, – изрекла Татьяна Григорьевна банальную истину и напугала скромно притулившуюся рядом со мной Катерину своим фирменным людоедским взглядом. – А ты что насчет всего этого думаешь, дочка?

– При чем здесь мое мнение? – вздрогнула Катя. – Я обычный статист. Я только помогаю Денису.

Если эта дуреха и правда рассчитывала закрепиться на НРТ (не в качестве обычного статиста), то ничего глупее ляпнуть она не могла.

Я сокрушенно вздохнул.

Борщ недовольно поморщилась.

– А Денис тебе разве не объяснял, что завтра ролью простого статиста отделаться не удастся? Придется играть главную роль.

– Да, конечно, – промямлила Катерина. И словно зачитывая по памятке свои обязанности, бесцветным голосом произнесла: – Я должна поймать официантку с поличным на обмане и устроить скандал.

– Если ты будешь устраивать скандал таким колыбельным тоном, то тебя никто не услышит, а официантку ты усыпишь. И завалишь нам операцию, – отчеканила свое мнение Борщ и, решив, что с моей подружки достаточно, принялась за меня. – Нам надо пообщаться с Денисом наедине. Иди, дочка, посмотри телевизор.

– Ты уверен, что эта овечка не напортачит? – спросила она, когда Катя поспешила свалить с глаз долой из летней гостиной. – Что-то она меня не впечатлила.

– Просто вы ее подавляете, – рассмеялся я, надеясь развеять сомнения Борщихи. – Я видел эту девочку в деле, перед телекамерой. Держалась она прекрасно.

– Ну что ж. Раз ты за нее ручаешься, весь спрос в случае каких-то внештаток с тебя, – пригрозила Татьяна Григорьевна. И, разохотившись, налила себе еще чашечку чая.

А я улыбнулся и согласно кивнул: «Well, с меня так с меня». Подумав при этом, что на все внештатные ситуации, предусмотрены страховочные варианты. Слишком уж большое значение некоторые люди придают предстоящей операции. Второго такого шанса, какой выдастся завтра, у них, возможно, не будет. Упустить его они просто не имеют права. И куда как приятно сознавать, что я наделен таким кредитом доверия, что мне в завтрашней акции отведена одна из ключевых ролей.

– Кто завтра будет там, кроме вас и Антона с Мариной? – Борщ отхлебнула остывшего чаю, взяла из вазочки печенюшку.

– Еще четверо. Двое парней из нашей службы безопасности. И две девушки из моей редакции. В эфире никто никогда не светился.

– Это хорошо. Итак, у нас три камеры. Начинаешь ты. Повторять, чему должен уделить основное внимание, необходимости нет?

– Склерозом, слава Всевышнему, не страдаю.

– Похвально. Операторов и режиссера проинструктировал?

Я отрицательно покачал головой.

– Нет. Инструктаж завтра, перед самым началом. Хочу, чтобы у них было поменьше времени, чтобы обсудить необычный сюжет с посторонними. Конечно, в компании уже через двадцать минут все будут судачить о том, что у очередной подставы есть какое-то двойное дно. Но за пределы офиса круги разойтись не успеют.