- Разве не странно, что лорд Альвэйр, известный своей нетерпимостью к людям, оставил девушку в живых и оказал ей поддержку? Всем нам известна история смерти первой супруги лорда Дома вереска. Это просто невозможно!

По лицу Альвэйра скользнула тень, мне показалось, что чёрные глаза блеснули золотом. Не стоило упоминать Олиэ ради ложных обвинений. Но, если король рассчитывал вывести эльфа из себя, то просчитался.

- Разве мы уже не разобрались с этим? - в голосе Альвэйра послышалась насмешка. Он обернулся к свидетелям и громко заявил. – Я стою в круге, где невозможна магия. Будь на мне ментальные чары, они развеялись бы, и я тотчас же убил свою супругу. Но всё не совсем так, как хочет представить наш король.

Я видела на лицах эльфов сомнение. Они не верили, что Альвэйр, которого они знали, мог при принять человека. Для них ненависть эльфа к людям была чем-то столь же естественным и незыблемым, как то, что солнце восходит на востоке. Иначе, как магией это было не объяснить. Тем более эльфы никогда не переставали смотреть на людей свысока. То, что их военачальник мог добровольно снизойти до человеческой женщины, задевало их гордость.

Проще было поверить в магию.

Но и в словах темноволосого эльфа была правда, вот только… Ольмильяр озвучил общее сомнение:

- Магия людей отлична от нашей. А встречи с людскими менталистами за всю историю можно по пальцам пересчитать. Вполне возможно, что её сила обходит нашу защитную магию.

- Тогда отчего же мне не заколдовать вас прямо сейчас, мой король? – я насмешливо посмотрела на Ольмильяра. – Чтобы вы забрали свои обвинения назад?

- Как ты смеешь возражать владыке! – голос Килтис, поднявшейся со своего места, показался мне пронзительно высоким, но Харуан заставил принцессу замолчать.

- Сядьте на место, принцесса. Сейчас лорд Ольмильяр – не король, а обвинитель. Вам будет дана возможность высказаться, как и всем присутствующим, когда наступит чред.

- Да, когда наступит черёд, - согласился Альвэйр. – И он наступит ещё не скоро. Потому что сейчас, по праву первоочерёдности, я требую до суда над Эльрис рассмотреть покушение на неё.

В рядах эльфов раздался ропот, а я не отрываясь смотрела на лицо Килтис, разом побледневшую и испуганную. Любой, кто в этот миг обратил бы на неё внимание, заподозрил бы, что дело нечисто. Но всё внимание собравшихся было приковано лишь к эльфу в тёмных одеждах, застывшему неподалёку от меня.

- Вы собрали достаточно доказательств, чтобы выдвинуть обвинения?

Альвэйр взглянул на Килтис, съёжившуюся на скамье и выглядящую жалкой тенью прежней себя.

- Достаточно, - от холода, сквозившего в его голосе, у меня по спине пробежали мурашки.

- Я не согласен, - воспротивился король. – Это пустая трата времени. Обвинение можно рассмотреть и позднее.

- Можно, - не стал спорить мой супруг. – Если не воспользоваться старым законом, по которому любой может требовать иного. А именно, чтобы все преступления, в которых он замешан, и как преступник и как жертва, рассматривались порядки своей очерёдности. Иногда это принципиально. Как сейчас.

- Пусть будет так, - согласился судья. – Нам нужно вызвать кого-то?

- Свидетели уже готовы, а все остальные… находятся здесь, - нервный переполох пронёсся по рядам, после того, как Альвэйр намекнул, что преступник находится прямо тут.

Кэлеан, до этого хранивший молчание, взял слово.

- Обвинителем буду я, так как именно мне было поручено найти виновника. Как вы все помните, в ночь после представления супруги моего сына ко двору, на неё совершили покушение. Мы тщательно следили за тем, чтобы подробности не стали известны свету, но сегодня можем открыть правду.

Интерес мелькнул даже в глазах Ольмильяра, сейчас сидящего на скамье с остальными эльфами.  Он пока не догадывался, кто станет целью этого обвинения.

- Леди Эльрис была отравлена. И причиной этого стал один из даров, полученных ею в тот день.

Я слушала, как Кэлеан рассказывал то, чтобы мне уже известно. Как меня обнаружили. Что спасти меня удалось лишь потому, что Альвэйр забрал себе половину яда, отравившего моё тело. При этих словах я взглянула на эльфа – до сих пор я так и не расспросила его о подробностях ритуала, который он провёл.

Жрец поведал, что уровень яда в моей крови повышался, до тех пор, пока он не догадался унести меня из комнаты. Тогда он понял, что причина кроется в ней.

- Мы арестовали всех слуг и допросили их. О результате я расскажу позднее, гораздо важнее вот, что. Большая часть дворян отправила леди Эльрис в дар цветы. Этот жест внимания принят у людей, но так как для нас неприемлемо дарить срезанные цветы из любви к жизни, то все растения были помещены вместе корнями в специальные сосуды, которые должны были поддерживать в них жизнь. Я подготовил полный список тех растений, что присутствовали среди подарков…

Жрец передал слуге перечень, чтобы тот отдал его судье.

- Среди них было ядовитое растение? – заинтересованно уточнил Харуан, разглядывая написанное.

- Вот именно, что нет!

- Тогда я не понимаю, куда вы клоните.

- Сейчас объясню. На празднике леди не пила и не ела, и выглядела вполне здоровой, в тот миг, когда прощалась с лордом. В доме она также не принимала пищи и даже не успела подготовиться ко сну. Она сделала буквально пару шагов по комнате и была поражена огромным количеством яда, как если бы опорожнила целый сосуд с ним. Вывод напрашивался лишь один – яд уже был в её теле. В другом, неопасном виде, но что-то заставило его изменить свои свойства.

Кэлеан углубился в теорию, чтобы объяснить Харуану и присутствующим, что некоторые вещества неопасны сами по себе, но при соединении могут привести к катастрофе. Я видела, что многие эльфы знали об этом, потому что хорошо разбирались в целительстве или алхимии.

- Тогда мы начали проверку цветов и ёмкостей, в которую они были посажены. И вот тут служанка лорда Альвэйра, Руа сообщила интересное. Впрочем, послушаем её сами.

Поначалу я не узнала эльфийку. От прекрасной девушки, что встретила меня в первый день в ущелье, не осталось и следа. Я вспомнила, что Кэлеан испытывал на ней действие яда, чтобы убедиться в правдивости своей теории. Глубокие тени залегли под глазами Руа, взгляд её был тусклым, но в нём зрела некая решимость.

- Через пару дней после прибытия