– Разумеется. Он всем нужен, Окамэ-сан. – Я снова ощутила лакированный ящичек, вжимавшийся мне в кожу под фуросики, и усилием воли удержалась от того, чтобы не коснуться места, где он был спрятан. – Но я обещала учителю Исао, что предупрежу монахов храма Стального Пера о нападении демонов, а это вряд ли у меня получится в одиночку, особенно учитывая, что за нами следит кровавый маг. Ты же сам видел, каков Тацуми в бою. Его меч был создан для убийства демонов. Он – мой единственный шанс добраться до храма живой.

– А что ты будешь делать, когда вы окажетесь в храме и он потребует у монахов свиток?

– Я… я думаю об этом.

Он покачал головой.

– Ну, удачи, Юмеко-тян. Честно сказать, даже не знаю, что страшнее: óни или разгневанный убийца демонов Каге. Надеюсь, ты понимаешь, что делаешь.

Я и сама очень на это надеялась.

Солнце клонилось к закату, а до следующего города оставалось еще несколько миль. Когда тени заметно удлинились, а на небе вспыхнули первые звезды, я ускорила шаг и поравнялась с Тацуми.

– Уже поздно, Тацуми-сан. Может, поищем место для ночлега?

– Сагимура совсем близко, – ответил он. – Если обойдемся без привалов, то доберемся до деревни еще до часа Кабана. – Он немного помолчал и добавил: – Сегодня я бы предпочел заночевать не на улице.

По спине пробежали мурашки. Значит, он замечает то же, что и я. Ощущает присутствие опасности, чувствует, что за нами следят, куда бы мы ни направились. Чем ближе мы подходили к Сагимуре, тем тревожнее мне становилось. И не только от ощущения, что за нами наблюдают, но и от недоброго предчувствия. Казалось, что-то идет за нами по пятам. Преследует нас.

И если даже Тацуми расхотелось ночевать под открытым небом, значит, за нами и впрямь движется что-то такое, с чем лучше не встречаться.

Когда дорога привела нас к мосту через реку Хотару, луна уже превратилась в круглый серебряный диск. На противоположном берегу, за широкими рисовыми полями, я заметила огоньки Сагимуры. Оставалась только одна загвоздка.

Посреди моста, в потоке лунного света, стоял незнакомец. А на поясе у него блестела катана.

23

Демон на мосту

– Они но Микото, – прошептала Юмеко.

Воин неподвижно, как статуя, стоял посреди моста в ожидании нас. Я и сам не вполне представлял, как выглядит Принц демонов, но никак не ожидал, что он окажется таким высоким и стройным, почти изящным. На нем были темно-синие штаны хакама и сандалии. В лунном свете виднелась обнаженная мускулистая грудь. Длинные белые волосы – не такая уж и редкость в землях Тайо – свободной волной спадали ниже пояса. Лицо прикрывала бело-красная маска óни с клыкастым оскалом и кривыми рогами, торчащими изо лба. Меч поблескивал на боку – изогнутый и смертельно острый.

– Вот черт! – пробормотал Окамэ. – Это и впрямь Они но Микото – или какой-то фанатичный подражатель легенде. Как же здорово, что меня легенды ни капельки не вдохновляют. Как и этот идиотский кодекс чести. Не волнуйся, Каге-сан! – бросил он мне, ухмыльнувшись. – Я все улажу.

Одним плавным движением он выхватил лук и выстрелил в силуэт на мосту. Зная, что ронин – превосходный стрелок, я внимательно наблюдал за происходящим, гадая, рухнет ли незнакомец со стрелой в груди.

Они но Микото не шелохнулся. Он не отскочил в сторону, не отступил ни на шаг. Только вскинул меч, блеснувший во мраке серебряной вспышкой, и ударил по стреле, сбивая ее с траектории. Она со звоном ударилась о перила моста и упала в воду.

– Sugoi… – восхищенно проговорила Юмеко. – Вот это… вот это скорость!

Ронин тихо выдохнул.

– Ага, – подтвердил он, и в его голосе послышались раздражение вперемешку с испугом. – Что ж, все сходится. Надо искать другой мост.

– Нет никакого другого моста. – Я нетерпеливо посмотрел на Они но Микото. Принц демонов молча наблюдал за нами, казалось, он даже не заметил, что его только что атаковали. Я чувствовал, как он разглядывает нас троих по очереди, ощущал тяжесть его взгляда. Он поднял длинный блестящий меч, решительно указал на меня и снова его опустил.

Окамэ фыркнул.

– Кажется, тебя только что вызвали на поединок, Тацуми-сан. Что ж, хорошо, что не меня: я ведь говорил, что меня нисколько не заботит воинская честь и справедливость битвы. А ты, полагаю, примешь этот вызов. Чтобы не опозорить… Да все на свете, что уж там. Себя, свой клан, детей, скот, дорогу, по которой путешествуешь, сандалии на твоих ногах, рисовые шарики из твоего походного мешка…

– Что-что? Неужели и рисовые шарики тоже? – недоверчиво спросила Юмеко, нахмурившись. – Я и не знала, что можно опозорить еду…

– Опозорить можно все, Юмеко-тян. Спроси любого самурая. Хотя тебе, наверное, тут же отрубят голову за то, что ты задаешь такие позорные вопросы.

– Довольно.

Это заговорил Они но Микото. Голос у него был плавный и спокойный, и говорил он как человек благородный – почти как Каге Масао, образованный придворный и советник госпожи Ханшу, а не как бродяга-ронин или разбойник.

– Каге-сан, – продолжил Принц демонов, – если мои намерения не вполне ясны, уточню: я и впрямь вызываю вас на поединок, чтобы выяснить, чьи воинские навыки лучше. Если хотите перейти мост, сперва нужно одолеть меня. Разумеется, у вас есть право развернуться и уйти – это не повлечет за собой никаких последствий. Трусы меня не интересуют.

Камигороши вспыхнул – возбужденно, почти радостно. Я оставил восхищенную пульсацию меча без внимания и указал жестом на Юмеко и ронина, стоявших в нескольких шагах от меня.

– А мои спутники?

– Девушка может переходить на ту сторону, если хочет. А ронин… – Я почувствовал, как движется его взгляд под маской, и ощутил едва заметную перемену в голосе. – Я бы предпочел, чтобы он остался в поле моего зрения – не хочу, чтобы он выстрелил мне в спину, когда окажется на том берегу.

Любой самурай счел бы такие слова непростительным оскорблением, ведь в спину стреляют только трусы, но ронин всего лишь пожал плечами.

– О, обо мне не беспокойтесь. – Он убрал лук и прислонился к ограде моста. – Такое зрелище я ни за что не пропущу. Жаль только, здесь нет игорного зала, где можно было бы сделать ставки. Я бы вышел из него богачом.

Я кожей чувствовал презрение, исходящее от незнакомца в маске. Ставки, особенно на чужую жизнь, делали только преступники, торговцы и всякий сброд, а не порядочные самураи.

– Юмеко, – обратился я к девушке, затаившейся у самой ограды, – тебе лучше уйти. Сагимура на той стороне реки. Найди там гостиницу и жди нас. Мы скоро придем.

– Что? Никуда я не пойду! – Девушка взглянула на Они но Микото и повернулась ко мне. Глаза у нее горели огнем несогласия. – Вы ведь будете драться, – произнесла она, – не на жизнь, а на смерть?