– Медведь! – выкрикнул командир минометчиков, приникший к биноклю. – Ещё один! Трое! Четверо! Да сколько же там этих тварей?! Мы же перебили их всех ещё позавчера!

Майк мгновенно похолодел от страха и невольно поднялся на цыпочки, пытаясь разглядеть смертельно опасных мутантов. Из черного зева бункера, расшвыривая бегущее навстречу зверьё, вырвалось несколько здоровенных косолапых силуэтов. Рёв монстров был слышен даже отсюда, и он затаил дыхание, мгновенно вспоминая скрежет рвущегося металла и отлетающую высоко вверх, оторванную пулеметную башню вездехода. Но на этот раз чудовищные твари на своей шкуре испытали всю мощь человеческого интеллекта. Пушки легких танков одновременно сплюнули огнем, окутываясь клубами дыма, и ближайшего медведя буквально разорвало надвое. Мчащийся за ним монстр получил снаряд точно в грудь, и его тело, мгновенно ставшее безвольным кулем, по инерции покатилось кубарем дальше, разбрызгивая густые потоки крови из сквозной дыры в грязно-белой туше. Остальные медведи, не переставая злобно реветь, повернули назад. Пулеметы боевой техники сосредоточили огонь на последнем из них, и Майк увидел, как от мчащегося за своим собратом в бункер монстра отлетают куски шерсти и окровавленной плоти. У самого порога монстр споткнулся, переходя на медленный неуверенный шаг, и рухнул прямо посреди входа.

– Да! – заорал Майк. – Подохни! Подохни! Подохните все! – Он злорадно осклабился, глядя, как остальное зверье со всех сторон бросается спасаться бегством.

Большинство мутантов устремилось в бункер, сталкиваясь и грызясь друг с другом, некоторые зарывались под снег и пытались уползти прочь, подальше от приближающейся смерти. Место боя стремительно опустело, и наступающие подразделения быстро достигли входных ворот, оставляя за собой усеянное звериными тушками, кроваво-снежное поле. Техника быстро окружила вход, беря на прицел подступы к бункеру со всех сторон, и отряды рейнджеров начали осторожно заходить внутрь.

– Наш вездеход! – один из солдат указал рукой в противоположную сторону, и Майк обернулся.

Оборудованный колесами низкого давления, транспорт двигался в сопровождении бронетранспортера на воздушной подушке, и за поднимаемым им снежным облаком Майку едва удалось разглядеть темные силуэты шаттлов, выстроившиеся вдали. Завесы видно не было, то ли от неё вообще ничего не осталось, то ли, сильно занесенная снегом, она сливалась с бесконечной белой пустошью, но ракетопланы явно стояли гораздо дальше сектора Аэродром. Приглядевшись, Майк насчитал двенадцать крылатых машин. Если судить по рассказам старого Джеймса, Новая Америка прислала сюда почти весь свой парк дальней авиации. Сломанная ключица неприятно заныла, и он болезненно скривился. Память вновь вытолкнула наружу леденящие душу воспоминания, и Майк затряс головой, отгоняя страшные видения. Похоже, броневики на воздушной подушке ещё долго будут вызывать у него зловещие ассоциации…

Бронетранспортер остался у въезда в укрепрайон, вездеход сбавил скорость, вкатился внутрь и некоторое время полз по лабиринту из мертвой техники. Наконец-то весь этот ужас заканчивается, мелькнула счастливая мысль, но ей на смену тут же пришла другая: ещё не весь. Майк поправил правой рукой бесчувственную левую, безвольным бревном висящую на перевязи. Где-то в глубине души сознание уколола тонкая игла страха. А вдруг медики ничего не смогут сделать?! А вдруг он на всю жизнь останется инвалидом?! Он торопливо подавил панику, пока она не разрослась вновь. Лечащий врач гарантировал, что в Новой Америке медики решат эту проблему, поэтому…

«Он остался без руки», – тихим шелестящим шепотом произнес позади инженер Мартинес.

«Бывает и хуже», – на грани слышимости ответил ему Перес откуда-то сбоку.

Майк судорожно дернулся, затравленно озираясь вокруг, но кроме подходящего к нему солдата-сопровождающего никого не увидел.

– Что вы сказали, сэр? – уточнил тот. – Я не расслышал. Говорите громче, через капюшон плохо слышно. Вам помочь зайти в вездеход?

Он протянул руку, собираясь подхватить его под локоть, и взгляд Майка уперся во вшитый в рукав арктического снаряжения термометр, демонстрирующий отметку в минус пятьдесят градусов. Майк рывком содрал с головы капюшон и зашарил глазами по прозрачному небу.

«Смышленый парень, – едва слышно похвалил его бригадир Уокер. – Сообразил…»

Место, где возникнет Воронка, Майк увидел сразу. Гигантский вьюн, пока ещё совсем призрачный, с почти беззвучным шелестом сворачивался из стремительно мутнеющих, воздушных толщ прямо над полем недавнего боя. Кто-то из засевших на крышах пулеметчиков что-то надрывно кричал, указывая рукой в небо. Недавно кружившие в нем, уродливые птицы камнем пикировали вниз, с размаху вбиваясь в снег и исчезая из виду. Рация солдата взорвалась многоголосыми воплями, выкрикивающими всего одно слово, но Майк этого уже не слышал. Он вырвался из рук сопровождающего и что есть силы ринулся бежать, подгоняемый только одной мыслью: успеть внутрь. Необходимо любой ценой успеть внутрь. Иначе смерть. Майк огромным прыжком влетел в тепловую завесу, сбивая с ног идущих навстречу людей, и бросился дальше. Он пробежал ещё несколько шагов, и исполинский ледяной таран врезался ему в спину, с огромной скоростью вбивая в темноту.

Громкий дробный стук где-то перед самым лицом вернул его сознание в реальность. Майк открыл глаза и понял, что стучат его собственные зубы. Тело сотрясалось от дрожи, отчаянно подавая впавшему в беспамятство мозгу сигнал о смертельно опасном переохлаждении. Пальцы охватила тупая резь, словно он окунул их в ледяную воду, лицо одеревенело, утратив подвижность, носовые пазухи при каждом вдохе обжигало жестоким холодом. Понять, работает обогрев или нет, было уже невозможно, необходимо как можно быстрее найти теплое укрытие, и времени у него почти не осталось, это пульсировало у него в голове с предельной ясностью. Майк попытался подняться, опираясь на здоровую руку. Встать удалось не сразу, голова сильно кружилась, донельзя замерзшие ноги слушались плохо, тупая боль от сковавшего тело ледяного савана всё сильнее давила на плывущее сознание. Дважды он падал, опрокидываемый мощными ударами ветра, и пришлось буквально вползать вверх по стене, чтобы оказаться на ногах.

Оказалось, что он всё ещё находится в центральном коридоре первого этажа АЭС, рядом с переборкой, у громко хлопающих на ветру дверей во второй отсек. Порывы урагана, врывающиеся в здание, мгновенно преодолевали расстояние в полсотни метров, и, судя по окружающей темноте, все осветительные приборы уже полопались от запредельного перепада температур. Надо зайти за переборку и закрыть за собой двери, пока он не замерз заживо. Майк, опираясь плечом на стену, двинулся вдоль переборки к дверям, но тут же упал, споткнувшись обо что-то в темноте. Он рухнул на что-то мягкое и тонкое, под которым ощущалась твердая основа, и ухватился за это здоровой рукой, стремясь подняться. Перчатка скользнула по синтетике, и Майк разглядел во мраке замерзший человеческий труп. Тело внутри арктического снаряжения превратилось в цельную ледяную статую и застыло в позе ползущего к укрытию человека. Новый порыв урагана, ворвавшийся в центральный коридор, швырнул поднимающегося Майка на труп, и он перелетел через мертвеца, ударяясь в другого покойника. Этот человек замерз прямо в дверях, и его труп, ставший промерзшей глыбой, мешал им захлопнуться. Почти не ощущая собственных ног от студеной тупой боли, Майк вцепился в мертвое тело и потянул его на себя, хрипя от обжигающего холода в онемевших пальцах. Труп удалось вытащить из дверей, и новый удар проникшего с улицы ледяного воздушного потока бросил Майка в распахнутый вход. Он влетел за переборку и упал, чувствуя, как скованные лютым морозом конечности теряют последние крохи чувствительности. Позади него с громким стуком захлопнулись двери, и в закрытые створы тотчас врезался новый воздушный поток, стремясь выгнуть их подобно парусу. Раздался хруст лопающегося пластика и скрежет металла, но двери выдержали.