— Неплохо, братец, — с уважением сказал тот, намереваясь проткнуть ему горло. — Даже жаль!

В то же мгновение послышался странно низкий, полный ужаса и изумления голос:

— Стоять! Хватит! Стоять, говорю!

Противник Байлея отступил и опустил оружие, продолжая бдительно наблюдать за его лицом. Байлей хотел прыгнуть вперед, но кто-то схватил его за плечо. Это был Старик.

— Нет, мой мальчик.

Байлей быстро огляделся по сторонам и почти сразу же увидел Карениру. Она неподвижно лежала на земле, с залитым кровью лицом. Рядом с ней, издавая протяжные стоны, сидел мужчина в потрепанной кожаной куртке, прижав руки к животу и тяжело дыша. Еще один безуспешно пытался подняться.

Среди вооруженных людей стоял человек, возвышавшийся над всеми больше чем на голову, плечи и руки которого потрясали одним своим видом. У его ног пошевелилось нечто, что дартанец в сгущающихся сумерках принял сперва за большой камень. Это был кот. И если этот человек был гигантом среди людей, то его спутник, должно быть, был гигантом среди котов.

— Убрать оружие! — яростно прорычал кот, прижав уши. Голос его звучал ясно и отчетливо, хотя и походил на звериный рык.

Кот посмотрел на Байлея и Старика, сверкнув желтыми глазами.

— Дорлан-посланник, — сказал он, преодолевая разделявшее их расстояние одним большим прыжком. — Мы были неосторожны.

Старик кивнул.

— Она жива? — нетерпеливо спросил он.

Кот, не говоря ни слова, побежал к девушке. Они поспешили за ним. Старик наклонился и приложил ладонь ко рту армектанки, потом осторожно стер кровь с бледного лица.

— Ее только оглушило, — сказал он, осматривая глубокую, идущую вдоль брови рану. — Вряд ли ее порадует такой шрам… Может быть, кровь его прикроет.

Байлей облегченно вздохнул. Те же чувства, похоже, испытывал и кот, поскольку его прижатые к голове уши дрогнули и поднялись.

Великан тоже присел рядом с лежащей. Удивительно осторожно он ощупал своими могучими пальцами края раны и спросил через плечо:

— Кто ее ударил?

— Я, — признался один из разбойников, показывая окованную железом дубину.

Великан покачал головой, словно чему-то удивляясь.

— Воды, водки и бинты! — приказал он.

Его люди бросились исполнять приказ. Он внимательно посмотрел на Старика, потом на Байлея.

— Дорлан-посланник. Великий Дорлан, — негромко сказал он.

— Дорлан умер, — возразил Старик. — Жив только Старик.

— Я слышал об этом. Что ж… хорошо, Старик. Прости за это недоразумение…

— Не будем больше на эту тему. Насколько я понимаю, передо мной — сам Басергор-Крагдоб?

— Ради Шерни, ваше благородие, — поспешно сказал великан, — позволь мне сообщить тебе мое настоящее имя! Я И. И. Глорм. Мое военное прозвище звучит просто смешно в твоем присутствии!

Сидевший на корточках возле Охотницы Байлей изумленно поднял голову.

— Басергор-Крагдоб, — повторил он.

Король гор пристально посмотрел на него.

— Ты что, знаешь меня, господин? Ты не похож на знатока гор, а судя по акценту и внешности, ты явно не громбелардец… Дартанец?

— Ты весьма наблюдателен, господин. Действительно, я лишь гость в этих краях. Но твое имя, господин, я слышал много раз.

Разбойник кивнул и вернулся к тому, что, похоже, беспокоило его больше всего.

— Рбита не было со мной, — объяснял он Старику. — Наши отряды назначили встречу именно здесь. Моя группа наткнулась на вас позавчера, похоже, мы шли одним и тем же путем. Гм… я думал, что лишь я о нем знаю… но ваша проводница… Это все объясняет.

Он обернулся к своим, побитым Охотницей подчиненным, словно только теперь вспомнив об их существовании. Те уже пришли в себя, но физиономии их все еще выглядели неважно.

— Эта женщина — сущий демон, — с уважением сказал он. — Тяжело покалечила двоих моих людей, а еще нескольким здорово наподдала. Говоришь, Ранер, что только этой дубиной ты…

Мужчина, могучее телосложение которого могло не броситься в глаза лишь на фоне его командира, кивнул.

— Если бы Рбит не оставил своих и не выбежал нам навстречу… — продолжал Крагдоб. — Могло случиться несчастье.

— Хватит об этом, — снова сказал Старик, перевязывавший голову девушки. — Здесь горы. А ошибки случаются повсюду. Несчастье могло случиться, но не случилось. Не случилось. Порадуемся этому, господин.

Охотница застонала и открыла глаза, потом пошевелилась и села, не без помощи Байлея. Великан-разбойник тотчас же снова присел и протянул ей обе руки.

— Ради Шерни, — попросил он, — подай мне руку, Охотница. Я не знал, кто ты, не узнал тебя! Проси чего хочешь, только прости меня за это недоразумение, ибо товарищи твои уже все мне простили!

— Но с кем… я говорю? — спросила она еще неуверенным голосом, приложив руку к голове.

— Я И. И. Глорм, а здесь, в Тяжелых горах — Басергор-Крагдоб. Мы сидим на одном троне, госпожа, — неожиданно добавил он несколько шутливым тоном.

— О… — пробормотала девушка, постепенно приходя в себя. — Басергор-Крагдоб… Раз уж на одном троне… то не садись, король, мне на колени.

Он прикусил губу, пытаясь подавить усмешку. Рядом с ним девушка выглядела словно белка рядом с медведем. Внезапно она заметила кота.

— Рбит, — сказала она, с недоверием и радостью. — Л. С. И. Рбит!

Кот поднял лапу в ночном приветствии.

— Горы большие, Охотница… — дружелюбно сказал он.

— …но и мы не маленькие, — закончила она, протягивая руку и касаясь кончиками пальцев бурого меха. — Я помню! Ты был прав, когда говорил, что мы еще встретимся!

Байлей подумал, что эти двое явно знакомы уже давно. Девушка снова посмотрела на короля гор.

— А мы… — сказала она. — Сидим на двух тронах, и оба стоят в разных концах Громбеларда. Много же понадобилось лет, чтобы мы наконец встретились. Мне было любопытно! — добавила она столь откровенно, что слова ее прозвучали почти игриво.

Великан снова улыбнулся.

— Мне тоже. И я не ошибся!

Он посмотрел на нее столь многозначительно, что у нее порозовели щеки.

Байлей не мог заснуть, не в силах освободиться от мучивших его впечатлений минувшего дня.

Сначала он видел могучую фигуру короля гор. Не зная почему, он возненавидел этого человека с первого же мгновения. После более близкого знакомства Крагдоб оказался натурой прямой и искренней, но первоначальная неприязнь осталась. Потом она снова усилилась…

Басергор-Крагдоб был человеком незаурядным — в этом у дартанца не было никаких сомнений. Однако в чем заключалась эта незаурядность, он не знал. В поведении? Во внешности? В манере говорить, в сообразительности? А может, во всем сразу? Этот мужчина тридцати с небольшим лет не вписывался в образ предводителя разбойников, сколь бы славен и знаменит он ни был. Байлей без труда мог представить его себе где угодно. В качестве гостя любого из Домов Роллайны. Во главе имперских войск. Или занимающим высокий пост. Но меньше всего — в горах, в окружении вооруженных бандитов…