Когнитивный интеллект. Если правильно понимать когнитивный интеллект, тогда становится очевидным, что это не сухая и абстрактная способность к анализу. Это сознательная способность к принятию перспектив – перспектив первого, второго, третьего, четвёртого лица и т. д., причём каждая последующая является всё более сложным, более осознающим, более цельным, более интегрированным уровнем сознавания (или «познавания» в широчайшем смысле этого слова). Эта линия в особенности важна по той причине, что она необходима (но не достаточна) для большинства других линий: например, для того чтобы осознавать свой эмоциональный интеллект, необходимо, в первую очередь, иметь сознавание, на это способное; то есть вам нужно иметь сознание или когнитивный интеллект. Таким образом, данная линия является ключевым фактором нашего развития. Она часто опережает на одну или две стадии большинство других линий (вследствие своей «необходимой, но недостаточной» природы).

Эмоциональный интеллект. Не просто осознавание своего эмоционального состояния, но и осознавание эмоциональных состояний окружающих – вот что представляет собой эмоциональный интеллект. Другими словами, ему присущ выраженный межличностный или социальный компонент. Проще говоря, это вопрос примерки на себя роли другого (что зависит от познавательной способности, являющейся, опять-таки, «необходимой, но недостаточной» для этой линии). Эмоциональный интеллект, таким образом, представляет собой то, насколько хорошо вы соотноситесь с состояниями своих чувств и состояниями чувств тех, кто вас окружает, а также насколько хорошо вы понимаете, каким образом ваши чувства взаимодействуют с их чувствами.

Плюралистическая стадия – также известная как уровень «чувствительной самости» – довольно известна благодаря тому, что она делает особый упор на «чувствах», предпочитая их «мышлению» (последнее зачастую демонизируется). «Интеллект» и, в особенности, такие вещи, как «рациональность» или «логика», вызывают у этой стадии глубокие подозрения. Она делает сильный акцент на «сердечности», «воплощённости в теле» и «контакте со своими чувствами». Вот почему «эмоциональный интеллект» (и чувства в общем), а не «когнитивный интеллект» (и мышление) оказался столь сильно воспет данной стадией. Оранжевые критики, которые, по крайней мере, чувствительны в отношении значимости рассудка для возникновения мироцентрической морали и доказательной науки, обвиняют постмодернистов в том, что те создали «республику чувств» и променяли первую конституционную поправку о «свободе слова» на «право на то, чтобы ваши чувства не были задеты»[75].

Какую бы сторону вы ни приняли в данном споре, следует хотя бы помнить, что глубина, которой может достичь эмоция, в действительности зависит от глубины имеющегося когнитивного развития. Например, в случае со стадиями морального развития женщин, по Кэрол Гиллиган, – которые, как мы видели, разворачиваются от эгоцентрического своекорыстия к этноцентрической заботе и мироцентрической универсальной заботе, – каждая из этих стадий зависит от более высокой когнитивной способности к принятию перспектив (от эгоцентрической перспективы первого лица к этноцентрической перспективе второго лица и мироцентрической перспективе третьего лица). Таким образом, способность «быть в контакте с чувствами» напрямую зависит от способности «быть в контакте с интеллектом», или собственными познавательными способностями. А посему, если вашей способности к познаванию доступна лишь перспектива первого лица, тогда все ваши эмоции будут нарциссичными и эгоцентричными – вот уж где нечем гордиться! Вы даже не сможете примерить на себя роль другого – или по-настоящему принять на себя его перспективу и воспринять, что же он в действительности думает, чувствует и переживает (тем самым начав продвижение от себялюбия к заботе о других), – без способности, по меньшей мере, к конкретнооперационному мышлению (также известному как «ум правила/ роли» из-за своей способности принимать роли и следовать правилам). Чувства могут осознавать только сами себя; действительное же принятие на себя роли другого, примерка на себя того, каково ему, видение и чувствование его мира так, как он его видит и чувствует, это акт когнитивный и ментальный. Посему нам уж точно не захочется оставить свой интеллект недоразвитым, пока мы пытаемся «дать раскрыться своему сердцу». Нам следует позволить интеллекту работать совместно с чувствами, чтобы открывать нам всё более глубокие, широкие и высокие перспективы, через которые, в свою очередь, могут расширяться и развиваться всё более возвышенные эмоции. И снова хочу подчеркнуть: когнитивный интеллект необходим, но не достаточен для эмоционального интеллекта. Поэтому, даже если мы и ценим чувства превыше всего и желаем «исходить в своей жизни из воплощённого сердца», давайте запомним, что в процессе важно не отбрасывать в сторону интеллект. В противном же случае мы просто будем лишать самих себя возможности испытать полную глубину наших чувств и эмоций.

Возможна, разумеется, и ситуация, когда человек делает слишком большой акцент на когнитивной линии (правда, когда люди говорят, что тот или иной человек слишком «абстрактен» или «сидит в голове», они почти всегда имеют в виду излишний акцент на логико-математической линии, – последняя является ещё одним элементом из предлагаемого исследователями множества интеллектов и характеризуется логическим и аналитическим стилем, который и вправду может быть довольно сухим и абстрактным). Однако то, что энтузиастам «эмбодимента», или «воплощённости в теле», стоит чествовать, это не противостояние тела и головы, а единство и интеграция разума и тела, интеллекта и сердца, мыслей и чувств. Если допустить перекос исключительно в сторону чувств (которые, повторюсь, сами по себе не могут примерить на себя роль другого), это, как правило, приводит человека к чрезвычайно нарциссическим формам бытия и сознавания. Таковые действительно характеризуют поколение бэби-бумеров, известное ещё и как «поколение „меня“» (me generation)[76]; изначально на это поколение в значительной степени повлияли мотивации плюралистической «чувствительной» стадии. Нам не следует повторять этой ошибки.

Внутриличностный интеллект. Предлог «внутри-» указывает на внутреннее пространство личности, а посему внутриличностный интеллект – это способность к чёткой и ясной интроспекции, или наблюдению своего внутрипсихического пространства. Пусть в Библии и сказано: «Царствие Небесное находится внутри вас», – этой подсказке не удастся последовать, если вы вообще не способны смотреть внутрь себя. Всё – от самопознания до мудрости – зависит от способности ясно воспринимать происходящее внутри вас. Опять же это не является способностью, которая дана от рождения, просто по праву принадлежности роду человеческому. Это результат длительного, трудного и комплексного пути роста и развития – продвижения от эгоцентрической интроспекции (которая не является по-настоящему интроспекцией, просто представляя собой размытое восприятие чувственных состояний) к этноцентрической интроспекции (вместе со способностью принять на себя роль другого сознавание начинает учиться смотреть и внутрь себя) и мироцентрической интроспекции (полноценное возникновение способности вглядываться внутрь себя и наблюдать свои внутренние переживания; это важнейшая трансформация сознания). Когда этот переход завершается, то впервые перед человеком полностью открывается целое «внутреннее пространство», а возникновение способности видеть «условные миры» – миры «что если?» и «как если бы» – позволяет сознаванию исследовать некоторые уголочки и завитки новообретённого внутреннего мира. Как и в случае со многими другими потенциалами человека, ничто из этого не является некой данностью, имеющейся у нас с рождения.