Кево как-то сказал мне, что седые волосы – это своего рода наследие. Я уже столько всего повидала и пережила, что настоящий, истинный представитель Дома Ванитас не должен меня удивлять. В конце концов, один из них только что держал меня в объятиях.

Анатолий улыбается подошедшему парню и протягивает руку. Кеннет отвечает на приветствие, и они пожимают друг другу руки, сталкиваясь плечами. Однако когда парень поворачивается к нам, то просто поднимает руку в знак приветствия, на что Кево деловито кивает.

– Хорошее место для встречи, – говорит Анатолий, обращаясь к Кеннету. – Слегка неуютное, да?

– Хорошо просматривается, – отвечает Кеннет, коротко оглядываясь по сторонам. – Люди много чего говорят о вашей маленькой группе. Я хотел перестраховаться.

– Да? – с любопытством спрашивает Кево. – И что же говорят?

Кеннет пожимает плечами:

– Вы устроили настоящий переполох. Я слышал о том, что произошло в супермаркете.

Кево мгновенно застывает. Я чувствую его напряжение, прежде чем он отталкивается от скамейки и делает шаг к Кеннету:

– Откуда ты об этом знаешь?

– Как я уже сказал, ходят слухи, – нимало не впечатленный, отвечает парень. Это либо очень смело, либо очень глупо, потому что теперь, когда Кево стоит, выпрямившись во весь рост, он возвышается над Кеннетом на несколько сантиметров. В бою один на один я бы поставила на Кево. – Но если ты действительно хочешь знать, я общаюсь со многими людьми из нашего Дома. Даже с теми, кто на другой стороне. Всегда полезно следить за своими врагами.

– И на чьей стороне ты? – спрашиваю я, за что получаю предупреждающий взгляд от Кево, который успешно игнорирую.

– В большинстве случаев – на своей собственной, – отвечает Кеннет. – В данном случае, однако, она совпадает с вашей, так что можете быть спокойны. Я помог вам в Гетеборге, а также в передаче мобильного телефона в Зимний Двор. Не за что, кстати.

– Пока что тебе стоит сосредоточиться на мне и Анатолии, – рычит Кево, прежде чем я успеваю сказать что-нибудь в ответ или поблагодарить его за помощь. – Она сейчас не должна тебя интересовать.

Закатываю глаза. Я знаю, что делает Кево, и хотя это немного смешно, пока сдерживаюсь.

Кеннет осторожно улыбается:

– Слышали когда-нибудь об эмансипации?

Кево подступает к Кеннету еще ближе, его руки сжаты в кулаки.

– Это не имеет ничего общего с тем, что она женщина. Однако в данный момент она является самой разыскиваемой персоной среди сезонных семей – среди всех пяти. И я знаю из личного опыта, что многие из нас не знают границ, когда дело доходит до нее.

– Да. – Кеннет фыркает: – Уверен, что только поэтому ты и ведешь себя как ревнивая горилла.

– Ого, – сухо говорю я, обмениваясь взглядами с Анатолием, который, кажется, считает ситуацию неспокойной и в то же время забавной.

– Ладно, – вмешивается он, поднимая руки, будто хочет остановить движущийся автобус. – Кажется, мы немного отклонились от темы.

Я выжидательно перевожу взгляд с Анатолия и Кеннета на Кево и обратно. Это непохоже на начало прекрасной дружбы, не говоря уже о сотрудничестве в деле не на жизнь, а на смерть. Но этот Кеннет нам нужен. Если он – самый надежный человек в нашем распоряжении, мне альтернативы не нужны.

– Как я уже сказал, – наконец говорит Кеннет, поворачиваясь к Анатолию после последнего, долгого взгляда на Кево, – я на вашей стороне. Я хочу инициировать Ванитас, и похоже, что сейчас есть два претендента на эту задачу: вы и люди Джозефа. Для меня это простой выбор.

Анатолий с видимым облегчением выдыхает:

– Приятно слышать. Потому что нам нужна помощь.

– Какая?

Кево скрещивает руки на груди, но не двигается с места.

– У Джозефа есть то, что нам нужно. Зимний кристалл и амулет. У нас есть кристалл Ванитас и Хранительница.

– И я так понимаю, что никто из вас не готов к сделке.

Я становлюсь рядом с Анатолием, потому что мне неудобно стоять за спиной Кево и каждый раз наклоняться в сторону, чтобы что-то увидеть. Я чувствую его косой взгляд, но не реагирую.

– Какую сделку ты имеешь в виду?

– Джозеф неглуп. Он знает, что нельзя откладывать ритуал вечно. Мир летит к чертям, и если мы продолжим играть в эту игру, скоро не останется ничего, за что можно было бы бороться. Тогда не будет иметь значения, что сейчас – Зима, Ванитас или Весна, – природа уничтожит сама себя. – Слова Кеннета вызывают дрожь во всем моем теле, хотя ничего из того, что он говорит, для меня не ново. – Так что, если вы не хотите устраивать друг на друга облавы, пока один из вас наконец не добьется успеха, вам придется работать вместе, верно?

– Нет, неверно, – ледяным голосом чеканит Кево. – Я знаю Джозефа, знаю его людей. Даже если они предложат нам хорошую сделку, играть честно они не станут, а я не хочу так рисковать.

– Из-за нее? – спрашивает Кеннет, указывая на меня.

Я слегка выпрямляюсь:

– Вообще-то у меня есть имя.

– Да, из-за нее. – Кево бросает на меня быстрый взгляд. – Они уже пытались причинить ей вред. Я не могу гарантировать ее безопасность, если мы будем работать с Джозефом. Не говоря уже о том, что я не позволю ни ему, ни его людям получить власть в новом Доме. Существует множество членов Ванитас, которые до сих пор оставались в стороне. Те, кто не знает, что за человек Джозеф. Они присоединятся к нему хотя бы потому, что он помог их Дому вернуться на свое законное место в цикле.

– Мы будем сражаться, – добавляет Анатолий. Теперь ему уже не весело. – Мы знаем, где их убежище. С хорошим планом и достаточным количеством людей мы сможем выиграть эту битву.

Холодный ветер теребит мои волосы и сдувает шарф, которым я обмотала голову. Скрещиваю руки перед грудью и пытаюсь согреться, но безуспешно.

Кеннет бросает на меня долгий взгляд, который я никак не могу истолковать. Затем наконец кивает:

– Тогда я буду сражаться с вами. Матео тоже нам поможет.

– Матео?

– Мы давно общаемся, – объясняет он, на этот раз обращаясь непосредственно ко мне. – Он предал свой Дом ради нашего дела. Мы можем ему доверять.

Не знаю, как на это реагировать. Матео дал мне запрещенные вещества и передал повстанцам. И хотя, оглядываясь назад, я понимаю, что он поступил правильно и просто не видел другого способа помочь мятежникам получить то, что им причиталось, ощущение предательства глубоко укоренилось в моем сознании. Даже когда я узнала о его участии в передаче мобильного телефона, я как-то не ожидала увидеть его снова. Что,