Потом он оглянулся на меня. Ненадолго. Всего один раз.

Он не таил своих крыльев! Они были распростерты. Я знала: Амаранта непременно уничтожит их, сразу же после…

Я билась в невидимых оковах. Кричала Ризу, чтобы он остановился. Стоны и мольбы Элайны делались все громче. А Риз уходил с Амарантой. Он позволил взять себя за руку и тащить, как на веревке.

Я могла лишь смотреть, бессильная что-либо сделать.

Меня вытащили из кошмарного сна, словно бьющуюся рыбу из сети. И, как рыба, я куда-то полетела. Но не в воду. Я не знала, куда погрузилась, а когда вынырнула… Я раздвоилась. Половина меня находилась здесь, в теле. Вторая половина оставалась в Подгорье и смотрела, как…

– Дыши!

Это был приказ, произнесенный жестким, бескомпромиссным тоном, какой я редко слышала у него.

Но мои глаза больше не смотрели в два разных мира. Я проскользнула чуть дальше в собственное тело.

– Продолжай дышать.

Я повиновалась. Потом увидела лицо Риза. В спальне вспыхивали шарики фэйского света. Крылья Риза были плотно сомкнуты, волосы взлохмачены. На лице – тревога.

Риз. Он здесь.

– Продолжай дышать.

Я была рада подчиниться.

Собственные кости казались мне ломкими. В животе бурлило. Я закрыла глаза, подавляя тошноту. Но когти ужаса успели слишком глубоко вонзиться в мое тело. Я и сейчас видела, как она уводила Риза по коридору в…

Я откатилась к краю кровати, вытянула шею и стиснула зубы, не позволяя желудку вытряхнуть на ковер все съеденное за обедом. Риз сразу же принялся растирать мне спину. Казалось, он был совсем не против, чтобы меня вывернуло на ковер. Его волновало мое состояние. Но я сосредоточилась на дыхании.

Я гасила воспоминания. Одно за другим, как свечи.

Трудно сказать, сколько времени я пролежала, распластанная на животе. Риз неутомимо растирал мне спину.

Потом я почувствовала, что снова могу двигаться. Тошнота утихла… Я перевернулась на спину и увидела его лицо. Я крепко обняла его за талию. Риз молча поцеловал мне волосы. Я мысленно твердила себе, что это не более чем кошмарный сон из нашего прошлого. Мы выбрались оттуда и остались живы. И впредь я никогда и никому не позволю издеваться над моим Ризом. Никогда и никому не позволю мучить и унижать моих сестер.

Никогда.

Утром, пока мы одевались, и потом, во время обильного завтрака, я ощущала направленное на меня внимание Риза. Он не пытался меня расспрашивать о причинах моих истошных воплей посреди ночи.

Ночные кошмары уже давно не беспокоили нас и не темнили сознания, размывая границы реальности и видений.

И только в передней, пока ждали Кассиана, Риз все-таки спросил:

– Может, расскажешь… про ночь?

Он стоял, прислонившись к перилам лестницы. Я повернулась и вновь почувствовала боль в спине.

– Необязательно мне. Расскажи кому-нибудь из наших.

– Даже сама не знаю, в чем дело. Может, это из-за грядущей войны. Из-за того, что слишком много поставлено на карту… Похоже на попытку разбередить рану, которая медленно затягивалась.

Затягивалась благодаря нашим совместным усилиям.

Риз кивнул. В его глазах я не увидела ни страха, ни упрека.

И тогда я рассказала ему о кошмарных видениях. Без утайки, спотыкаясь в тех местах, которые и при ярком утреннем свете заставляли меня вздрагивать. Риз молча слушал.

Когда я окончила рассказ, меня трясло. Но Риз был прав: мне надо было выговориться. Произнести все это вслух. И кольцо ужасов разжалось. Растаяло, словно роса на солнце. Даже дышать стало легче. Если бы еще и спина перестала болеть!

Риз подошел ко мне и молча поцеловал. Один раз. Второй. Через мгновение хлопнула входная дверь, и появившийся Кассиан сказал, что по утрам он плохо переносит наши поцелуи. Риз что-то прорычал в ответ, затем, взяв меня и Кассиана за руки, совершил переброс на остров, где находилась Тюрьма.

По нам хлестал ветер. Риз крепче обычного сжимал мои пальцы. Кассиан благоразумно помалкивал. Уже на острове Риз поцеловал меня в третий раз, нежно. Это было так приятно среди серого сумрака и ревущего ветра.

Остров, где находилась гора с Тюрьмой в ее недрах, в любое время года оставался холодным и туманным. Мы находились у подножия этой горы. Ее каменистые склоны покрывал белесый мох.

Теплые иллирианские доспехи не спасали от пронизывающего холода. Я терла озябшие руки, удивляясь, как Риз не мерзнет в обычном камзоле. Странно было видеть его наряд на фоне острова, казавшегося зеленым камешком среди серых морских волн.

Риз смотрел на нас с Кассианом. Кассиан оглядывал гору, словно противника. За спиной главнокомандующего поблескивали парные иллирианские мечи. Помимо ветра шума добавляли серебристые горные ручьи, стремительно несущиеся с вершины. Ризу пришлось говорить громче обычного.

– Когда окажетесь внутри, вам уже будет не связаться со мной.

– Почему? – спросила я, продолжая согревать руки.

– Ограждающие заклинания намного старше Притиании, – коротко ответил Риз и добавил: – Ни в коем случае не выпускайте друг друга из поля зрения.

В словах Риза не было ни намека на шутку. Казалось, он уже волнуется за нас. И глаза его смотрели сурово. В Веларисе его ждал Азриель и рассказ о настроениях при Дворе осени. Сведения, добытые «певцом теней», могли повлиять на ход предстоящей встречи с верховными правителями и на нашу стратегию в переговорах с ними. Однако я чувствовала: Ризу очень хотелось отправиться вместе с нами и оберегать нас в стенах Тюрьмы.

– Когда выберетесь, сразу окликни меня по связующей нити, – попросил Риз.

Голос его звучал необычайно мягко, что никак не вязалось с суровым взглядом.

– Возвращайся-ка ты в Веларис… наседка, – бросил ему Кассиан. – Мы великолепно справимся.

Ризу было не до шуток.

– Не забывай, Кассиан, кого ты туда поместил, – отчеканил он.

Кассиан плотно сложил крылья, будто нас ждала не встреча с Косторезом, а битва. Но чтобы оказаться в недрах горы, вначале требовалось на нее подняться.

Подмигнув мне, Риз исчез.

Кассиан молча проверил свой арсенал, потом так же молча указал на тропу, поднимавшуюся по склону. Я поморщилась, и не только от предстоящей нагрузки на ноги и спину. От кричащей пустоты этих мест.

– И кого же ты туда поместил? – спросила я.

– Об этом как-нибудь в другой раз, – ответил Кассиан, поднося палец к губам.

Он был прав. Я шла, стараясь поспевать за ним. От крутого подъема у меня ныли бедра. Лицо стало влажным от холодного тумана. Кассиан берег магическую силу и потому не стал окружать нас куполом защиты от стихий.