После слов генерала о реинкарнации СССР мечтатели допили последнюю рюмку «Тургоякской слезы» и начали прощаться. Напоследок, когда мы уже встали из-за стола, я поблагодарил генерала за содействие в вопросе выделения Всемирным банком одного миллиарда долларов на работы по программе «Рекс-2». Да, пожелания, которые полгода назад высказывали учредители корпорации, были хоть и не в полном объёме, но выполнены. Виктор бился как лев, но всё-таки выдавил толику из поистине несметных богатств Бельведерского клуба. Я тоже, в меру своих сил, ему в этом помог. По крайней мере я так считал – ведь именно после того, как принимал и очаровывал в Тургояке эмиссаров клуба, приехавших ознакомиться с проектом «Рекс-2», Всемирный банк и принял решение выделить корпорации миллиард долларов. Сумма-то, конечно, хорошая, но мы её уже проели, и теперь опять нужно было применять все свои способности бизнесмена, чтобы выдавить новый транш. Я и прибыл в Женеву не ради политической тусовки и не из-за своих амбиций крутого мэна, которого оценила мировая элита, а всё было гораздо проще – деньги нужны были корпорации, много денег. Проект «Рекс-2» буксовал из-за недостатка финансов. Ещё бы ему не тормозится, ведь приходилось с нуля организовывать новые производства. Так как корпорация не стремилась использовать комплектующие только российского производства, но многие детали поступали и из Китая. Теперь этот канал частично был потерян, и приходилось прилагать гигантские усилия, чтобы компенсировать китайские поставки. Сложное и затратное это было дело.

Страшно вспомнить, сколько нервов я потратил, чтобы решить один, казалось бы, ерундовый вопрос – изготовления форм для литья спецдеталей. Раньше было просто – по электронной почте направил китайскому контрагенту чертёж требуемой детали, и через пару недель наши контролёры сверяли размеры заказанной формы. А после развала промышленности Китая изготовление копеечных форм обернулось гигантскими затратами и, что немаловажно, потерей времени и темпа. Во-первых, пришлось проводить целое научное исследование, чтобы подобрать материалы, из которых изготавливались эти формы. Во-вторых, возникла большая проблема с рабочим персоналом. Наши кадровики перешерстили всю страну, но нужных специалистов было до обидного мало. Еле-еле, за большие деньги удалось переманить троих мастеров с их прежнего места работы, и все они были предпенсионного возраста. Ещё одного деда вывезли с Украины из Днепропетровска, он когда-то трудился на Южмаше, а двоих пенсионеров из Белоруссии. Самыми молодыми в этой бригаде формовщиков были трое немцев, которых соблазнили большими зарплатами в России. А ещё за этой бригадой моим приказом был закреплён целый класс из нашего ПТУ. Конечно, хорошие мастера из этих ребят получатся нескоро, но теперь появилась хотя бы надежда на то, что в будущем корпорация в такой дурацкой ситуации не окажется никогда. К тому же когда эта бригада из мастеров и подмастерьев заработала в полную силу, то она кроме того, что удовлетворила спрос на формы в Тургояке, начала приносить и прибыль для корпорации. Сторонних заказчиков оказалось огромная масса – не одна корпорация пострадала от отсутствия предложений из Китая. Многим фирмам по всему миру требовались сложные формовки. Экономисты корпорации, конечно, быстро сориентировались и попытались установить сумасшедшие цены на изделия участка формовки. Пришлось мне вмешаться и провести беседу с нашим главным экономистом. Я объяснил ему, что не нужно пытаться снять все сливки с возникшего дефицита. Народ, конечно, сейчас от безысходности понесёт затраты, но начнёт создавать своё формовочное производство, а в дальнейшем будет с нами конкурировать. А зачем нам это нужно? Лучше мы будем работать с перспективой и займём освободившуюся нишу в производстве. Цены, конечно, установим повыше, чем у Китая, но ненамного.

Если бы это был единичный эпизод в процессе деятельности корпорации, но это было не так. К трудностям внедрения новейших разработок добавились и проблемы с, казалось бы, уже налаженными производствами. Например, за год корпорация смогла изготовить только три единицы давно уже поставленных на поток «Рексов». Не хватало то этого, то того, а в результате срыв планов поставки Министерству обороны. Но это в некотором роде играло на пользу корпорации – государство увеличило финансирование, да и Бельведерский клуб не просто так ходатайствовал перед Всемирным банком о выделении финансовых ресурсов корпорации.

Худо-бедно, со скрипом, но обычные свои изделия корпорация изготавливала, а вот новые разработки никак не удавалось внедрить. Особенно меня беспокоил проект «Рекс-2». Настолько, что утром на общем собрании приглашенных на расширенное заседание клуба господ (по существу мировой, политической и бизнес-элиты) я, вместо того чтобы внимательно слушать докладчиков, занялся шкурным интересом. Обрабатывал, заливаясь соловьём, даже мало знакомых мне финансовых воротил. Хорошо, я был оснащён электронным переводчиком, что и позволяло мне, без запинки рассыпаться бисером перед людьми разной национальности, говоря с ними на их родном языке. И что – дало это какой-нибудь результат? Как же! От этих капиталистических акул я добился только похлопывания по плечу и уверений в вечной дружбе. Ни один из обрабатываемых мной финансистов не собирался вкладывать деньги в такой, казалось бы, перспективный проект. Хотя я рассказывал этим весьма умным людям, что «Рекс-2» – это настоящий выход в космос для человечества, это возможность добычи материалов, запасы которых уже заканчиваются на Земле, что, в конце концов, «Рекс-2» гораздо экологичнее, чем традиционные космические носители. И доставка груза на орбиту выходит намного дешевле, чем ракетами, даже разработанными ещё во времена Советского Союза. Но всё моё красноречие, подкреплённое техническим прогрессом (электронным переводчиком), уходило в песок капиталистического представления о мире. Слишком затратной была эта затея, и наверняка если даже будет налажен выпуск этих уникальных «Рексов-2», то новые власти наложат на них лапу и будут монопольно их использовать. Получится так же, как и с предыдущими «Рексами» – российское государство их использует за милую душу, а производитель вместо того, чтобы купаться в деньгах, вынужден выпрашивать финансовые ресурсы. Вот такое отношение было у денежных мешков к детищу корпорации. Не объяснишь же им, что взаимоотношения государства и корпорации были далеки от меркантильных, капиталистических. Это даже не партнёрство, а нечто другое – корпорация вобрала в себя надежду, пот, кровь и слёзы всего русского народа. И как тут было можно рассуждать о прибыли, которую нужно срубить с государства!

Только к вечеру я понял бесполезность всех моих потуг и ещё больше зауважал Виктора – у него-то получалось обеспечивать корпорацию деньгами, а у меня нет. Но по-любому решать вопрос финансирования работ по созданию «Рексов-2» было нужно, а как? Вариант один – зазвать сюда Виктора, и пусть он обрабатывает своих любимых финансистов. Хотя и пригласили на этот саммит одного меня, но ничего страшного, если в Женеву прилетит и Виктор. Вон в президиуме постоянно сидит Адам Смит, видать важная фигура в этом клубе, а Виктор с ним хорошо знаком, даже пьянствовал с этим солидным господином в самолёте. Чай, замолвит зампредседателя за Витька слово и не выпрут парня с заседаний. А упускать такой момент, когда в одном месте собралось столько денежных мешков, ни в коем случае нельзя. Здесь они одни, без своих консультантов и помощников, к тому же расслаблены и, в общем-то, ожидают, что их будут уговаривать поучаствовать в финансировании проектов нового всемирного государства. Наверняка они уже смирились с этим, вот им и нужно подсунуть проект «Рекс-2» – чем не тема мирового развития? Прорыв в космос – это для будущего человечества действительно важно. Тем более в такой ситуации, в которой находится планета сейчас.